В чём разница между царём и диктатором? Ответ единственный – в народных чувствах. Царь может быть «не настоящим»: когда прерывается династия, когда сажают на трон того, кто является результатом договорённости между центрами силы. Так, в частности, был посажен когда-то худородный Миша Романов. «Настоящим» его делает народное представление о нём, как о царе. Иногда диктатор может стать по существу монархом – Сталин, Наполеон. Но чаще диктатор остаётся диктатором. Хороший директор детдома отцом становится крайне редко, неизмеримо чаще он так и остаётся директором. 

Слова «диктатор», «диктатура» имеют плохую репутацию. Известно: слова, наряду с их прямыми значениями, обрастают т.н. «коннотациями» — неким сопутствующим облаком смыслов, которые в общении людей зачастую главнее основного смысла слов. Все коннотации делятся на положительные и отрицательные. Когда учат продавцов, остерегают их от использования слов с отрицательными коннотациями. Просто – а как действует! Так вот слово «диктатор» — отрицательное по своим коннотациям. На самом деле, диктатор – это правитель, который имеет внятную цель и средства её достижения. Обычно диктатор является на сцену тогда, когда нужно отрулить от края пропасти, сделать трудный манёвр. Когда жизнь более-менее мирная и едет по накатанной колее — диктатор не требуется. Обычно когда жизнь становится мирной, диктатора объявляют узурпатором власти и смещают. Спасибо ему никто не говорит. А ведь в условиях развала и упадка диктатура – спасительна. Ничего кроме диктатуры в ситуации развала не действует.

Совсем не обязательно диктатура – это кровавые расправы, концлагеря, ужас… По-разному бывает. Диктатура – это в первую очередь ясные цели и правила поведения. И неотвратимость возмездия за их нарушение.

То, что происходит у нас сегодня, — это антидиктатура. Сегодня никто ни за что не отвечает, а отмазаться можно от всего. Вопрос только цены. И в малом, и в большом – никто ничего не контролирует и не держит в руках. Есть какие-то центры силы, которые с большим или меньшим успехом перетягивают одеяло, а в целом обстановка никому не подконтрольна. Вот мелочь. У нас издавна пропускали машины через кладбище, в объезд пробок. Это незаконно, но удобно, цена проезда – 100 руб на лапу охраннику. Говоришь пароль «в посёлок» — и он открывает шлагбаум. Несколько дней назад запретили, закрыли, кого-то якобы наказали – страшное дело. А сегодня – опять открыли. Наверное, теперь денежные потоки перенаправили в другой карман, или делиться велели. Такая же картина и на общегосударственном уровне – пустопорожняя дерготня: ввели – отменили, запретили – разрешили. Никакой общей идеи – нет. И сил ни на что нет. Даже школоту на наркоту поголовно проверить не могут. Как же – это нарушит чьи-то там права, так что только добровольно. Это – демократия. А вы про какую-то диктатуру… Протрите глаза, господа.

А вообще диктатор, диктатура – это стиль власти, а не образ правления. Диктатором может быть и самодержавный монарх, и избранный президент, и дуче, пришедший к власти посредством переворота. И все они годны – если правят на благо. Больше всего вероятности править во благо у самодержавного монарха. Оно и понятно: он не протырился во власть, он её получил от Бога, от природы, она ему присуща в силу рождения.

Диктатор может стать царём в народном сознании. Таким царём, по-видимому, был Каддафи. Его царство было завоёвано и разрушено внешней агрессией. Свою местную мятежную оппозицию он бы, безусловно, привёл в порядок, тут и говорить не о чем.

Постепенно становится царём Лукашенко. Я, по правде сказать, не имею к нему большой симпатии – по чисто вкусовым, эстетическим причинам, но – факт есть факт: белорусы его любят, верят ему, считают отцом нации – Батькой. Он, действительно, национально ориентированный лидер: правит с пониманием своего народа, его потребностей и, главное, возможностей. У них там, сколь я понимаю, своеобразный социализм с вкраплениями капитализма – к нему надо бы присмотреться, опыт интересный. Во всяком случае, он не пустил по ветру совковое наследство и как-то держит страну на плаву в отсутствии нефти-газа. Кстати, Батька, похоже, намеревается создать наследственную монархию, но получится или нет – никто наперёд сказать не может.

Это был бы любопытный эксперимент, исторический курьёз – ВОЗНИКНОВЕНИЕ наследственной монархии. Хотя, впрочем, в Азербайджане это уже есть, просто мы об этом мало знаем… Не следует думать, что такая форма государственного устройства – навеки в прошлом. Вполне вероятно, что человечество стоИт перед новой главой своей истории, где неизбежны цитаты из прошлого, не дословные, но цитаты. Даже скорее реминисценции. Так что вполне возможно – всё. И ничто не следует отвергать с порога, по принципу «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», а всё следует обсуждать, по возможности, непредвзято, без политкорректности. 

Так вот. Царь имеет перед диктатором-парвеню то преимущество, что он никому не обязан. Разумеется, не бывает химически чистых случаев, но всё-таки монарх в преобладающей степени независим. Он не должен расплачиваться с теми, кто его привёл и посадил. И ещё хуже – кто помнит его во времена, когда он был ничем и звать его было никак. Эти люди – самые опасные для любого диктатора. И вполне можно понять тов. Сталина, который их под тем или иным предлогом уничтожал. Ту самую «ленинскую гвардию»…

И вот в силу своей независимости, можно сказать, в силу природной прочности своего положения, царь может позволить себе независимость в выборе сотрудников. Он может привлечь к службе того, кого сочтёт полезным для государственного дела. Он не затрудняется правилами, процедурами, избирательной вознёй… На наш замутнённый демократией взгляд, это кажется ужасным произволом. А слово «произвол» имеет ярко выраженную отрицательную коннотацию.

На самом деле, процедура совершенно не спасает от возникновения негодных и злонамеренных людей у власти. Более того! Демократическая процедура с высочайшей степенью вероятности, почти всегда, приводит на высшие места людей негодных к делу. Мы постоянно удивляемся: как же так получается, что там, наверху, сидят граждане, чьи умственные и деловые качества вызывают лишь вздох и пожатие плеч. Это в интеллигентном варианте. А в народно-демократическом – сами знаете.

Важно понять, что это — не исключение, не сбой системы, не ошибка, а – закономерность. Демократии не порождают крупных государственных людей. Они в них – исключения. И сами по себе представляют исключения из демократии. Кто-то из читателей прислал мне высказывание одного из знаменитых американских президентов: все истинно эффективные решения и действия – авторитарны. 

Так в чём же закономерность? Почему при демократиях на первых местах оказываются люди малоспособные, серые и в лучшем случае не слишком вороватые?

Объяснение простое. Для того, чтобы протыриться на первые места в демократическом обществе требуются одни качества, а для того, чтобы работать и достигать результата – совершенно другие. Принято считать, что трудность попадания куда-либо приводит туда лучших. Вовсе нет! Это разные умения и способности — протыриться и дело делать. Был когда-то такой английский роман из двух частей – «Путь наверх» и «Жизнь наверху». Так вот это — разные таланты. Поэтому у царя, человека, которому для себя ничего не нужно, т.к. он и так «хозяин земли русской», гораздо больше шансов подыскать годного человека просто так, интуитивно, чем у всей этой громоздкой демократической процедуры.

Вообще, отбор годных людей – решающая для успеха любого дела задача. Формализация отбора, соединённая с борьбой претендентов, считается, ведёт к победе лучших. На самом деле – вовсе не ведёт. Простая аналогия. Отбор студентов в институт. Наилучший способ – простая беседа с заинтересованным и честным преподавателем, который набирает себе учеников. Здесь шансов найти годных – больше всего. Собственно, там, где требуется отобрать людей для обучения чему-либо нетривиальному, так и поступают. Меньше всего шансов у формальной процедуры ЕГЭ. В этом случае будут отобраны люди, наилучшим образом настрополившиеся в сдаче ЕГЭ. Конечно, отбирающий должен быть честен и заинтересован единственно в успехе дела. Но царь в максимальной степени удовлетворяет этому требованию.

И ещё – не последнее дело. Монархия более экономична. На дороговизну демократии обращал внимание ещё Аристотель: вся это толкотня на площади, отвлечение от дел… Тогда, конечно, демократия была ещё в пелёнках, но уже тогда она съедала массу жизненных ресурсов. Сегодня бешеная цена демократии никого вроде бы и не волнует, это считается чем-то священным. Никто не рассуждает о том, сколько дорог можно починить, сколько детсадов отремонтировать, сколько старушек осчастливить на десятую долю бюджета всей этой мегагалктической возни, именуемой демократией. Когда Путина стали обвинять в подтасовках, на каждом избирательном участке поставили камеры. В подтасовках по-прежнему обвиняют – значит, что же – впустую потратили гигантские деньги? Но так ставить вопрос считается неприличным. Говорят: это деньги не казённые, а частные. Ну, во первых, в значительной мере – казённые. Но и частные деньги – это тоже достояние народа. Их можно пустить на полезное дело, а можно выбросить на пустую возню, вроде участия в выборах без намерения победить. 

Вообще, как мне кажется, человечество стоит перед пересмотром и перекройкой всей парадигмы существования. Какие-то формы жизни будут похожи на давно прошедшие, какие-то родятся заново. Во всяком случае, сейчас пришло время переосмысления и непредвзятого обсуждения привычного и примелькавшегося.

Автор : Сергей Криндач.