Опросы показывают: нормально жить становится всё труднее

Рост цен и снижение доходов вышли на первые позиции в перечне проблем, которые сейчас больше всего волнуют наших граждан. Об этом свидетельствуют данные опроса, проведенного в конце августа социологами «Левада-центра».

Исследование показало: удорожание товаров и услуг всерьез беспокоит 78% респондентов. 42% встревожены бедностью населения. 36% заботит рост безработицы. При этом экономический кризис назвали актуальной проблемой 32% опрошенных. Коррупцию — 29%. Войну на Востоке Украины — 22%.

И только каждого десятого жителя страны по-прежнему тревожат мигранты (11%), произвол чиновников (10%) и рост преступности (9%).

Стоит отметить, что за последние три года рост цен волновал россиян сильнее только в феврале 2015 г. — 82%. И меньше всего заботил как раз в 2012 г. — 67%. А по поводу бедности наши граждане особенно переживали в 2013 году — 55%.

Но и сегодня, как выясняется, почти две трети россиян не имеют никакой «подушки безопасности» на непредвиденный случай. Те же 27%, у которых сбережения на черный день есть, предпочитают хранить их в рублях (80%).

При этом фактически каждый второй (48%) участник исследования за последний год отметил рост цен на 15−50%. Каждый третий (27%) — на 50−100%.

Прокомментировать тройку главных тревог «СП» попросила руководителя отдела социально-политических исследований «Левада-центра» Наталью Зоркую:

— Рост цен, так или иначе, всегда беспокоит большинство населения. Что косвенно, конечно, указывает на то, что уровень бедности и доля людей с невысокими доходами у нас очень велики. И поскольку рост цен происходил все время (и до нынешнего кризиса, и между кризисами инфляция была высокая), то люди в этом смысле всегда чувствовали нестабильность. И, естественно, обеспокоенность, что их доходов не хватит на то, чтобы нормально жить.

Сейчас, действительно, идет сокращение реальных доходов. Даже правительство в июле признало, что число бедных у нас достигло критических показателей — 22 миллиона.

Уровень жизни, собственно говоря, начал снижаться с конца прошлого года, когда мы только столкнулись с первой волной кризиса. Но тогда еще была надежда, что обойдется без особых потрясений.

 — Что изменилось?

— Изменилась реальность. Сейчас все больше видно, что люди начинают ощущать кризис на себе, на бюджете своей семьи.

И то, что безработица снова тревожит такое большое количество людей, тоже связано с кризисной составляющей. Потому что идет сокращение рабочих мест. И хотя официальные данные пока невелики, но на то они и официальные. Всем известно, что есть такая проблема, как скрытая безработица. По крайней мере, возможность потерять работу уже начинает ощущаться людьми как угроза. А правительством, в общем-то, никаких мер по преодолению экономического кризиса не предпринимается.

 — Согласно опросу, только 4% граждан удовлетворены экономической политикой правительства по преодолению кризиса. 37% недовольны. И 55% оценивают ее на «троечку». Можно ли в связи с этим говорит о росте социальной напряжённости в обществе?

— Что касается деятельности правительства, то ее оценка, в среднем, всегда была близка к троечке. Но сейчас она будет ухудшаться. Поскольку недовольство невнятными действиями кабинета министров растет, это несомненно. Однако ждать, что это приведет к массовым социальным взрывам, к серьезным протестам уже в ближайшее время, вряд ли приходится. Не случайно ведь одним из главных качеств русского человека называют терпение. Точечно — да, какие-то акции пройдут. Но масштабные — пока вряд ли.

Антикризисный план правительства строится, похоже, лишь на росте нефтяных цен

Почему отечественные власти так вяло реагируют на кризис, что все более ощутим для населения? Чего они ждут? Может быть, ждать — это их антикризисная стратегия? И если это так, то сработает ли она?

24 августа баррель нефти марки Brent стоил 42,5 доллара. Однако уже 29 августа цена достигла почти 50 долларов. Рост оказался стремительным. И тому можно найти обоснование более серьезное, чем несущественное снижение запасов «черного золота» в США. 45 долларов за баррель — примерный это уровень себестоимости «бочки» сланцевой нефти. В августе падение рынка «пробило» эту чрезвычайно важную отметку. Возникла угроза значительного сокращения добычи в США, а это не могло не обеспокоить власти. Это, вероятно, и развернуло рынок.

Едва нефть поднялась в цене на мировом рынке, в России поменялись официальные прогнозы. Чиновники перестали ожидать снижения до 40 долларов за баррель и принялись ожидать роста стоимости нефти. Вновь кажется, что выжидательная политика оправдывает себя. Однако одно дело создать впечатление о скором повышении цен на нефть (мечта отечественной элиты), а совсем иное его получить. А получить его можно лишь в ограниченном объеме. Весенние мечты о 70 долларов за баррель закончились резким падением нефти. И нового падения цен не миновать.

В 2008—2009 годах выжидание лучших мировых цен на нефть и иное сырье было основой антикризисной политики России. Стабилизация на глобальном рынке и в отечественной экономике породила не обновление и развитие, а разговоры о модернизации. Эти разговоры получили едкое название риторической пятилетки или реиндустриализации слов. Нет сомнения, что только из-за безоговорочной уверенности элиты в нереальности длительного снижения цен на нефть, мы не использовали вполне подходящий момент для структурных изменений в экономике страны.

Однако вторая волна кризиса вновь выявила слабость российской экономики — сырьевой и зависимой от внешнего спроса, импортных промышленных товаров и источников капитала. За 2013−2015 годы рубль вдвое опустился к доллару, а средний класс эпохи нефтегазового застоя был смыт кризисом. Этот факт остается в силе несмотря на стремление ЦБ поднять курс рубля. Российская валюта укрепилась на волне роста стоимости нефти в мире, но не укрепляется национальная экономика. А в слабой экономике не бывает сильной валюты. Причем экономика России далеко не достигла кризисного «дна», сколько бы чиновники в этом не уверяли.

Вторая волна кризиса, обозначившись в ЮАР, Бразилии и России, добралась и до Китая. Шторм на азиатских рынках лишь первое тому доказательство. Далее Поднебесная вместе с другими странами региона потянет вниз мировые цены на сырье, что будет уменьшать заказы на китайских предприятиях. Для России это означает, что безо всякого плана и согласия со стороны элит, страна постепенно отсоединяется от сырьевой торговли. Вернее, разрушается модель российского экспорта и импорта, тогда как естественным образом растет потребность в возрождении промышленности и замещении дорогих ввозных товаров.

Страна оказалась на пороге больших перемен, которые сверху никто не собирается совершать. Но правящий класс не только выжидает спасительного роста цен на сырье. Он вынужден заигрывать с США и ЕС и, одновременно, огрызаться на их выпады. Запад же стремится взять экономику России под свой контроль, как уже сделал на Украине. Вторая волна кризиса, таким образом, породила серьезные политические последствия для страны, стихийно создав в ней партию сопротивления внешним врагам. Но это не элитарная, а широкая народная партия.

У России нет выбора: если мы хотим развиваться, мы должны поднять свое производство и расширить рынок, одновременно защищаясь. Нам нужно возродить социальное государство и вернуть власть народу. Пока же страна удаляется от этой цели. Но «второй кризис» еще далек от кульминации. Основное падение старой сырьевой экономики России впереди. Новая же — не придет сама собой. Отказ от неолиберальной экономической политики не случится чудесным образом. Произойти он может только если общество выразит волю к переменам.

Однако чиновники не теряют надежды на чудесное разрешение всех проблем. Сейчас, возможно, им кажется, что ФРС США снова начнет раздавать деньги банкам, что поднимет цены на нефть. Но цены на нефть держались, прежде высоко, еще и благодаря росту экономики Китая. А сейчас там кризис переходит от биржевой стадии к банковской, что рано или поздно приведет к сокращению производства, а не только его темпов роста. Осознать значение этого для мировой и российской экономики несложно, но отечественные чиновники не хотят изменений и ждут чуда.

Государство российское стремится расходовать средства ограничено, так чтобы валютные резервы не иссякли до начала нового мирового подъема. Его ожидают механически, по принципу: рост всегда меняет кризисы, а с ростом повышается и спрос на сырье. Замечать необычность характера нынешнего кризиса никто не хочет: это попросту неприятно. Между тем, антикризисная стратегия России остается прежней — выжидательной. Вот только мировой рынок подбрасывает нам большей частью не те «чудеса», не стабильный рост цен на сырье, а почти одни неприятности.

Автор : Василий Колташов

P.S. Продолжающийся передел европейского рынка (в частности нефтяного и газового) направлен на изменение доли России в нем. Иран становится тем фактором, который может Европе помочь решить окончательно вопрос диверсификации поставщиков и закрыть вопрос с заявленной Путиным в 2007 году стратегии на строительство энергетической сверхдержавы, которая всерьез обеспокоила Запад. Почему обеспокоила — понятно: у колонии не может быть рычагов давления на метрополию. В каком-то смысле Западу повезло: деградация российской управляющей номенклатуры зашла настолько далеко, что она способна лишь на точечные укусы и уколы, однако «играть вдолгую», как любит смаковать это выражение российский президент, она уже не способна. Собственно, Крым и последующие события это продемонстрировали вполне выпукло.

В этом смысле Запад не слишком обеспокоен активностью России на сирийском направлении, а скорее, даже будет ее поощрять. Стратегии России в регионе Ближнего Востока как не было, так и нет, поэтому в лучшем случае Кремль может слегка улучшить свое положение, но не настолько, чтобы качественно изменить его. Да и время упущено — скажем прямо. Три года назад был шанс помочь Асаду задавить боевиков и выдавить их на периферию. Теперь проблемой является само выживание режима. Характерная черта президента Путина: в случае какой-либо непонятной ситуации он немедленно прячется и выжидает: вдруг все само как-нибудь наладится. Действия начинают предприниматься, когда все уже рухнуло. Еще во время катастрофы «Курска» игра Путина в прятки в самом начале событий озадачила многих. Теперь это уже система — «грозное русское молчание» в мае 14 года, когда Путин просто выпал из жизни на несколько недель, а события приобрели необратимый характер, собственно, и привели к нынешней катастрофе на Донбассе.

Тем не менее, других правителей у нас нет, а у них нет другого народа, поэтому приходится как-то терпеть друг друга и учитывать наличие и тех, и других. К сожалению, эти правители сейчас стоят на мостике и рулят точнехонько в центр айсберга. У пассажиров нет возможности повлиять на идиотов у рулевого штурвала — пассажирам все громче включают музыку, чтобы они не дай бог, не заметили, куда плывут.