В Йошкар-Оле голодавшие дольщики повторного долгостроя ООО «Трест 21 Волговятскспецобъектстрой» приняли решение приостановить голодовку в связи с обещанием властей выполнить их требования

Как пишет портал pg12.ru, стройку обещали закончить этим летом. Решение возобновить стройку многоквартирного дома со 2 мая и завершить ее к 1 июля было принято 27 апреля на совещании с первым заместителем председателя правительства Марий Эл Николаем Куклиным.

В связи с этим дольщики приняли ответное решение прекратить голодовку, объявленную 26 апреля. Напомним, голодовка проходила по адресу: ул. Лебедева, 57а – все происходящее транслировалось онлайн на канале Youtube.

Основным требованием голодающих было представление утвержденной сметы стоимости завершения 2-го и 3-го этапов строительства многоквартирного жилого дома по адресу: ул. Чернякова, поз. 31, и документальных гарантий финансирования строительных работ.

Прекратилась голодовка 28 апреля. Сообщается, что двум женщинам стало плохо, еще одну увезли на скорой в больницу. Теперь каждый дольщик периодически приходит на стройку, чтобы удостовериться, что строительные работы действительно возобновились.

В то же время застройщик повторного долгостроя на ул. Чернякова, 7 решил «по-тихому» обанкротиться. Об этом «тайном» шаге гендиректора «Трест 21 Волговятскспецобъектстрой» Дмитрия Сюсина случайно узнала инициативная группа дольщиков. Во время голодовки дольщиков в правительстве республики устно пообещали завершить долгострой к началу лета. Едва голодовка закончилась, как застройщик Сюсин готов на очередной кульбит.

Обманутые дольщики многоэтажки по ул. Чернякова, 7 (микрорайон 9-В, поз. 31) рассказали новую информацию о застройщике корреспонденту «Нашей Версии».

В то время, когда дольщики голодали в пристрое дома по ул. Лебедева, руководитель треста Сюсин 28 апреля подал заявление в арбитраж о банкротстве организации. Примечательно, но дольщики узнали об этом совершенно случайно, после праздников, от другого застройщика. А знали ли об этом в правительстве РМЭ, где якобы каждый день по этому вопросу проходят совещания под председательством замглавы Николая Куклина?

Напомним строки из обращения дольщиков, когда они объявляли голодовку: «Срок завершения строительства под усиленным контролем правительства РМЭ, обозначенный администрацией Президента РФ, истек 1. 04. 2017 г. Объект не сдан. Квартиры дольщикам 2 и 3 этапов строительства — не переданы. За прошедшие полгода, с августа 2016 по февраль 2017, в 1-3 подъездах была выполнена чистовая заливка полов. Это менее 20 квартир из 162-х. На других площадях — раскидывают керамзит. С середины февраля работы на объекте приостановлены». Два с половиной года назад дольщики должны были отпраздновать новоселье. Организуя акцию протеста, они требовали, чтобы им предоставили утвержденную смету стоимости завершения строительства 2-3 этапа и гарантии ее финансирования.

На совещаниях в правительстве РМЭ инициативной группе дали устное обещание, что долгострой сдадут к началу лета. Люди прекратили голодовку, в очередной раз поверив власти. На вопрос, как чувствуют себя участницы акции протеста, нам ответили, что женщины постепенно выходили из голодовки. Все обошлось без госпитализаций. И в то же время горько заметили: «Неужели надо было нам начать умирать, чтобы власть рассмотрела наше обращение»? А в бюрократические ворота власти люди стучались не один год, организуя пикеты и другие акции протеста.

Как сообщают представители инициативной группы, к долгострою привезли оборудование, строители начали заливать полы. Поговаривают, что работы продлятся до 11 мая. А что дальше? «На деле не складывается та картина, которую и нам, и правительству пытается нарисовать Сюсин», — с недоверием размышляют дольщики. Вроде бы, он должен оплатить работы в доме на семь миллионов, а четыре миллиона пойдут на облагораживание придомовой территории. И тут этот «финт ушами» с банкротством треста, операция, которую втайне провернул Сюсин. «Складывается впечатление, что застройщику Сюсину и правительство – не указ, ведь с него вроде бы требуют, чтобы он к лету завершил объект», — делятся дольщики. «Словом, что дальше будет, мы не знаем».