Поначалу ответ кажется очевидным — нет, не нужна.
Революция у большинства ассоциируется с событиями 1917 года и последующей гражданской войной. Или с французской революцией, в ходе которой опять же мало не показалось никому.
Некоторые также считают революцией украинский майдан, хотя это в корне неверно. Никакой революции на Украине в 2014 году не случилось — случился неконституционный захват власти, к которому организаторы привлекли толпу с целью объявить все происходящее волей народа и тем самым обеспечить свою легитимность.
Собственно это касается абсолютного большинства оранжевых революций, которые не являются революциями по своей сути, а являются государственными переворотами, организаторы которых выводят на улицы толпу с целью создать себе образ народной власти.
Революция — это коренное преобразование, превращение.
Бывают научно-технические революции (НТР), которые совершенно не связаны ни с какими толпами на улицах и являются преобразованиями в науке, технике и производстве. В результате НТР меняется структура целых отраслей, могут возникать новые отрасли, резко возрастает эффективность производств.
Но здесь речь, конечно же, не про НТР, а про революцию как социально-политическое явление.
Революция как социально-политическое явление — это смена общественно-политического строя, структуры власти, режима, политического курса страны, а также экономической модели.
В 1917 году случилась именно революция — сперва рухнула монархия и Россия была объявлена республикой, а затем к власти пришли большевики, провозгласившие курс на строительство коммунизма. В дальнейшем рыночная экономика была полностью заменена плановой. Это была именно революция.
В 1991 году тоже случилась революция, только обратная по отношению к революции 1917 года, буржуазная. По сути — контрреволюция. Курс на строительство коммунизма был объявлен ошибочным, КПСС ликвидирована, создана многопартийная политическая система, принята новая Конституция, изменена структура власти, провозглашена демократия, а экономика переведена с планового режима на рыночный. Это тоже революция.
А на Украине в 2014 году никакой революции не было.
Некоторые признаки революции прослеживались в событиях на территории Донбасса, однако в конечном итоге все проявления народовластия, которое могло вылиться в полноценную социалистическую революцию, оказались подавлены.
Но вернемся к первоначальному вопросу.
Нужна ли России революция?
Псевдореволюция вроде украинского майдана или подобный ему оранжевый переворот — нет, не нужен, это очевидно.
А вот смена общественно-политической и экономической модели, смена политического курса — очень нужна.
При том курсе, которым сегодня идет Россия, у нее нет будущего. Потому что это курс на деградацию собственных производств и окончательное превращение в сырьевой придаток Запада. А это означает окончательную потерю суверенитета. Это курс на ликвидацию качественного общедоступного образования, без которого невозможно развитие науки и промышленности.
Что сегодня осталось у России своего, кроме сырья?
По большому счету — космонавтика, атомная энергетика и оружие.
Но одним космосом и атомной энергетикой сыт не будешь. И оружием тоже. А главное — космонавтика и атомная энергетика не могут развиваться без смежных отраслей — без автоматики, вычислительной техники, приборостроения, инструментальных производств. А эти отрасли у нас стремительно деградируют, многие уже почти утеряны.
Даже те новые ракеты, оружие и атомные реакторы, которые выпускаются сегодня — это как правило не новые разработки, а модификации тех проектов, которые начинали создаваться еще в СССР.
Что будет, когда советские разработки исчерпают себя?
Что будет, когда окончательно умрут смежные отрасли?
Что будет, если наши «партнеры» перестанут поставлять нам необходимые компоненты — электронику, оборудование связи, вычислительную технику и многое другое?
Мы даже нитками и тканью сегодня не обеспечиваем себя, потому что большинство текстильных фабрик закрыто, собственного оборудования нет, а импортное слишком дорогое и закупать его при действующей экономической модели нерентабельно.
Что будет, если по тем или иным причинам к санкциям против России присоединится Китай?
Или вся стратегия экономической безопасности России строится на том, что Китай-то нас точно не подведет? А где гарантии? Кто может поручиться, что оказавшись перед необходимостью выбирать между рынком США (400 миллионов населения с доходами более 3 тыс.$ в месяц) и России (150 миллионов населения со средним доходом около 500$ в месяц) Китай выберет именно Россию?
И этот список вопросов можно продолжать.
Можно задаться вопросом, куда приведет нас политическая монополия Единой России. Формально у нас многопартийная система, но на практике все политические решения принимает одна партия. Остальные либо безоговорочно согласны с ней, либо согласны с несущественными оговорками. Либо их мнение вообще ни на что не влияет.
При том режиме, который установился в России за последние 16 лет, мы имеем сырьевую экономику, политическую монополию Партии клептократов, зависимость от Запада, многолетний непрекращающийся кризис, который начался еще в 2008 году. Обвал рубля при падении цен на нефть, кризис пенсионной системы и массу других бед.
Единственное значимое стратегическое действие, которое российская власть осуществила — это возврат Крыма. Однако Запад тут же поставил «эффективных менеджеров» на место, в результате чего российское руководство предало Донбасс и оттолкнуло от России больше русских, чем «спасло» в Крыму.
С нынешней властью у России нет будущего.
При политической монополии клептократов страна не будет развиваться никогда. И сами с собой клептократы тоже не будут бороться никогда. И с нефтяной иглы не слезут никогда. Так и будут сидеть на трубе и строить один газовый поток за другим.
Буржуазно-клептократическая власть разрушила отношения с Украиной — исторической частью России. Далее будут разрушены отношения с Белоруссией и Казахстаном, к этому все идет.
По сути Россией управляют наместники, компрадоры, ликвидационная комиссия.
Вера в патриота-Путина, который еще чуть-чуть и совершит невероятный подвиг, одним движением разгонит плохих бояр (которыми сам себя окружал много лет), соскочит с нефтегазовой иглы, откажется от хранения фондов в американских облигациях и вернет России настоящий, а не потешный суверенитет — это нечто из области сектантства. Ничего не доказывает выдающихся качеств лидера секты, но сектанты все равно верят в него.
Все это означает, что без революционных изменений России уже не обойтись.
Альтернативой революции является эволюция.
Но никакой эволюции мы в последние 16 лет не наблюдаем.
Про эволюцию было бы уместно говорить, если бы действующая власть проводила глубокие экономические и политические реформы на протяжении всех последних лет.
Про эволюцию было бы уместно говорить, если бы у нас менялась структура экономики, если бы доля сырьевого экспорта снизилась в несколько раз, если бы менялась партийная система, если бы Партия клептократов не просто потеряла большинство в Госдуме, но и вовсе была бы ликвидирована как порочное образование.
Но ничего этого не происходит.
У власти находятся ультра-консервативные руководители, которые действуют по принципу «если что-то можно не менять, то и не нужно менять».
Если бы власть была готова эволюционировать — мы бы в 2008 и 2012 году увидели не рокировку, а реальное обновление руководства.
У власти была возможность создать традицию обновления, если бы в 2012 году президентом стал кто-то другой, а не «единственный и незаменимый». Но даже этой традиции обновления власть заложить не смогла.
О какой эволюции может идти речь, если власть не признает ошибок, не работает над ними, не исправляет их?
О какой эволюции может идти речь, если нет обновления кадрового состава, если даже президента правящая элита боится сменить?
Никакой эволюции политической и экономической системы в России не идет.
И не будет никакой эволюции, потому что не могут внезапно начать эволюционировать ультра-консерваторы, которые только и делали последние 16 лет, что ровно сидели на стульях и зачищали все подходы к власти, чтобы их никто не сменил.
Если человек до 60 лет не научился принимать решения — он не научится этому уже никогда.
Если власть за 16 лет не научилась проводить реформы и эволюционировать — она этого и не начнет делать.
Примером эволюционных изменений можно считать реформы Петра.
Другой пример эволюции — советская власть первых десятилетий, которая прошла через НЭП к плановой экономике, изменила Конституцию и провела массу других реформ.
Реформы Петра заняли около 7 лет.
Советские реформы от гражданской до Великой Отечественной заняли менее 20 лет.
Путин и Единая Россия находятся у власти уже 16 лет и за это время не провели даже десятой части необходимых реформ.
А те реформы, которые проводились — либо провалены, либо ничего не изменили. Пенсионная реформа провалилась. Реформа образования — ни уму, ни сердцу. Переименование милиции в полицию — смена вывесок. Что еще? Волшебное превращение внутренних войск в нацгвардию? Или перевод часов?
Прогрессивную шкалу налогов так и не ввели, от хранения резервов в американских облигациях так и не отказались. Монетизация экономики остается на критически низком уровне. Эмиссия рубля фактически связана с доходами от экспорта сырья.
Реформы не идут.
Но чем дольше страна живет без реформ — тем больше придется потом менять, причем за очень короткий срок.
Это можно сравнить с жилфондом, который долго не обновлялся. Однажды срок эксплуатации истечет и дома станут аварийными, причем за короткий период аварийной станет большая часть. И тогда придется принимать крайне непопулярные решения — строить ударными темпами новые дешевые дома и селить по две семьи в одну квартиру. Либо ставить палатки. Либо землянки копать.
Если система не эволюционирует, не обновляется очень долго — она рано или поздно придет в негодность и на ее обломках будет строиться новая, только ударными темпами, без выходных.
Это и будет революция, когда за короткий срок старая общественно-политическая и экономическая модель утратит работоспособность, систему разобьет паралич, она рухнет, а потом на ее месте возникнет новая.
И это случится не потому, что кто-то так хочет.
Это случится потому, что кто-то не хочет или не может вовремя проводить реформы и развивать страну эволюционно.
Можно сказать так:
Нежелание или неумение проводить реформы сегодня ведет к революции завтра.
А нежелание революции завтра, утопические надежды на то, что «на наш век хватит» или слепая вера в хитрый план и другую охранительскую мифологию — ведут к революции послезавтра, только гораздо более масштабной и тяжелой.
Чем дольше общество «ровно сидит» в блаженной уверенности, что все будет хорошо, царь победит плохих бояр, нефть подорожает, реформы вот-вот начнутся, на наш век хватит, все у нас хорошо — тем масштабнее будут потрясения, к которым придет страна.
Чем дольше страна идет неверным курсом — тем более резко придется разворачиваться потом.
Чем дальше в тупик — тем дольше из него придется выбираться. И выбираться из тупика, что характерно, придется задом.
Революционную ситуацию можно сравнить с обрывом на дороге или с рифами по курсу корабля. Еще вчера могло казаться, что курс правильный, дорога ровная, все хорошо. А завтра внезапно оказывается, что приехали к обрыву. Приплыли к рифам. Сели на мель. И если закрывать глаза на ситуацию до самого последнего момент — можно не просто доехать до обрыва, но и упасть в него. Можно очень основательно сесть на мель. Можно разбиться о скалы.
Поэтому на вопрос, нужна ли России революция, отвечу так:
Теперь уже нужна.
Еще несколько лет назад можно было говорить об эволюции и реформах, но сегодня говорить о них не приходится. Время упущено. Возможности упущены. И не просто упущены, а бездарно проспаны.
Поэтому теперь только революция.
Только жесть, как говорится, только хардкор.
И чем скорее революция случится — тем легче она будет.
Напомню, что революция — это не побоища на улицах, не гражданская война, это изменение политического курса, общественно-политической и экономической модели, изменение Конституции и структуры власти.
Побоища и гражданской войны как раз можно избежать. Во всяком случае, хотелось бы избежать. Верится, что пока можно избежать.
А революция без войны, законная революция (да, так тоже бывает) — России нужна.
Теперь уже нужна.
Автор: Александр Русин