ОСМЫСЛЕНИЕ ОПЫТА РЕАЛЬНОГО СОЦИАЛИЗМА КАК ФАКТОР ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА

 Сто лет назад капитализм оказался перед невозможностью далее развиваться в старых рамках, борьба за рынки ведущих капиталистических держав привела к предельному обострению противоречий, и кризис разрешился мировой войной. 
Современный кризис – это тоже кризис капиталистической модели развития, которая исчерпала свои возможности развития в существующих рамках.
Противоречия капитализма приводили к усилению позиций социализма как теории и как вероучения. Вся вторая половина XIX века – это эпоха торжества социалистических учений. Общественная атмосфера была наполнена ожиданием нового строя, который придёт на смену капитализму.
В настоящее время человечество проявляет больше легкомыслия, чем сто лет назад. Никакого проектирования нового типа общежития не происходит. Буквально накануне мирового кризиса стала бестселлером книга Фукуямы «Конец истории и последний человек», где утверждается, что современное либеральное общество – это «венец творения», и ничего не может быть лучше и совершеннее его. Как правило, подобные настроения предшествуют обвалу как в личной жизни отдельных людей, так и в жизни народов.
В настоящее время интерес к социализму, почти утраченный на предыдущем этапе, заметно вырос. В Германии стал активно раскупаться «Капитал»; вообще о социализме после нескольких десятилетий презрения стали говорить с интересом и уважением. Но ведь у нас был реальный социализм! Вот и надо посмотреть, как он был технически устроен и почему погиб. Чтобы не питать пустых иллюзий и понимать, что является conditio sine qua non ( непременное условие лат. )  социалистического общества.

После Первой мировой войны в России произошла первая в мире социалистическая революция и далее был построено первое в мире общество реального социализма. Этот опыт был чрезвычайно ценен для человечества, и именно таковым и ощущался. Характерно, что в промежутке между двумя мировыми войнами интеллектуальная элита Запада была настроена весьма социалистически и просоветски. Западные левые интеллектуалы принципиально и намеренно избегали всякой критики СССР, полагая, что ценность опыта перевешивает возможные недостатки.

Действительно, это был выдающийся эксперимент человечества – опыт реального воплощения социалистического учения. В России социализм просуществовал около 70-ти лет и после его падения возобладала точка зрения, что это был неудачный, более того принципиально ошибочный эксперимент.
Однако любой первый опыт не может быть совершенным и абсолютно удачным. Более того, чаще всего он бывает абсолютно неудачным. Возьмите, например, воздухоплавание. Оно прошло длительный путь даже до того, как люди поняли, что следует создавать аппараты тяжелее воздуха. Дальнейшее усовершенствование летательных аппаратов привело к появлению авиации как отрасли хозяйства и вида транспорта. Если бы после первых неудач было объявлено, что авиация себя не оправдала или показала свою негодность, сегодня мы бы не летали на самолётах. А такие мысли на заре существования авиации высказывались. Лев Толстой, авторитетнейший человек своей эпохи, терпеть не мог экспериментов по воздухоплаванию; он писал, что лучше хорошо ходить по земле, чем плохо летать по небу.
Иногда прорывные решения не могут быть осуществлены на существующей технической базе, а потом на новой базе могут быть с успехом реализованы. В истории техники известно много подобных случаев. Кислородно-конверторный способ производства стали был придуман давно, но стал практически возможен, когда возникла возможность промышленного производства кислорода.
Не только в области чистой техники, но и в области социально-экономической организации происходят подобные явления. Так, сетевой маркетинг был изобретён и апробирован в 20-е годы ХХ века, но распространения не получил, по причине непреодолимой трудности учёта. Он стал возможен, когда появились и стали широко доступны персональные компьютеры.
Вполне вероятно, что второе пришествие социализма может быть более успешным в контексте информационного общества. Современные информационные технологии позволяют более эффективный учёт, а также планирование. Мыслимо в дальнейшем создание своего рода ERP системы для всего народного хозяйства.

В настоящее время объективного изучения функционирования всех сторон жизни СССР не ведётся. Единственный автор, который с небольшим количеством сотрудников проводит такую работу, это С.Г. Кара-Мурза. Его заслугой является хотя бы постановка такой задачи – изучения СССР. При этом он призывает изучать СССР «без гнева и пристрастия» — просто как технический объект. В одной статье, опубликованной в газете «Точка.ру», он сравнивает государство с кораблём, который обладает каким-то запасом хода, остойчивостью, способностью сопротивляться полученным пробоинам и т.д. Это плодотворный подход, отличный от подхода большинства авторов. Практически все авторы, пишущие об СССР, хвалят или ругают его, но никто не пытается постичь его механизм. 
Широко распространено мнение, разделяемое даже и т.н. учёными-экономистами, это: «Советская экономика была крайне неэффективна, она порождала очереди и дефицит, а политика была антигуманна и репрессивна».  Научный руководитель Высшей школы экономики проф. Ясин,  говорит буквально следующее. При СССР мы импортировали зерно, а теперь, в эпоху свободы и прогресса, его экспортируем: эффективность рыночной экономики налицо. Внешне дело обстоит именно так: раньше импортировали, теперь — экспортируем. На самом же деле Россия экспортирует зерно не вследствие повышения его производства, а вследствие практического исчезновения его главного потребителя – животноводства. 
Точно так же происходит со всеми сторонами жизни. Дефицита действительно нет, но душевое потребление снизилось, хотя этого не заметно внешним образом. Маркс был совершенно прав, говоря, что если бы сущность была представлена в явлении, то любая наука была бы излишней. Сущность не представлена в явлении зримым образом, порой она сильно завуалирована, и требуется исследовательское и интеллектуальное усилие, чтобы её увидеть.

Советское общество многими своими чертами напоминало общество средневековое, докапиталистическое. Это был своего рода третий член гегелевской триады: капитализм был отрицанием средневекового общества, а социализм – отрицанием капитализма с воспроизведением на новом витке исторической спирали многих существенных характеристик средневекового общества.

Самой главной характеристикой социалистического общества была (и есть) его сакральность .(лат. sacrum — священный предмет, священный обряд, таинства, мистерия). Социалистическое общество было обществом религиозного типа. То есть скрепой, держащей общество, была своего рода коммунистическая светская религия, или идеология коммунизма, что по существу одно и то же. Собственно борьба с религией, которая велась на протяжении всего времени существования социализма, это не борьба с религией, а борьба религий. Новая религия коммунизма ( имевшая, впрочем, много общего с христианством), боролась с традиционной религией.

Цель общества была сакральной – построение социализма и коммунизма во всем мире. В сущности, речь шла о коллективном спасении в контексте царствия божия на земле. По форме государственного устройства это была идеократическая монархия. (Следует отметить, что в теории государства и права монархией считается такое государственное устройство, когда власть идёт сверху вниз, а не снизу вверх, независимо от того, сколько человек находится наверху и имеется ли выраженная фигура государя). Идеократической монархией является государство, скрепой которого является общая идеология, имеющая много общего с религией. 
Как только происходит секуляризация общества, т.е. его члены перестают смотреть на небо и жить религиозными (по существу вещей) ценностями, а начинают, по выражению Маяковского, «пялиться в своё корыто» — такое общество разлагается и погибает. Именно так произошло с СССР.

Хозяйственная жизнь в социалистическом обществе, как и в традиционном средневековом, не имеет самодовлеющего значения. Она подчиняется высшим требованиям, которые даёт религия.
Средневековый человек, по выражению Винера Зомбарта, «ходил на ногах», т.е. вёл хозяйство ради удовлетворения потребностей. То есть хозяйственная жизнь была для него не целью, а средством. Целью была жизнь духовная, руководимая церковью. Человек капиталистический «ходит кверху ногами», т.е. видит в средстве цель, а цели не имеет вовсе. Современное общество потребления достигло максимального раскрытия этой характеристики капиталистического общества: бесконечного производства бессмысленных вещей при полном отсутствии цели жизни человека и общество. Целью объявлено наращивание того же бессмысленного процесса, разрушительного для природы.
В СССР экономическая деятельность велась ради удовлетворения потребностей – потребностей в обороне, потребностей в развитии, разумных бытовых потребностей граждан. Целью экономики никогда не было извлечение прибыли. Точно таковы же были цели производства, как это подробно показал В.Зомбарт в книге «Буржуа» в традиционном средневековом докапиталистическом обществе.

В СССР социалистическая религия была не только внешне-государственной, но и личной, внутренней религией большинства граждан. Кто-то верил истово, кто-то скорее машинально, но в целом верило большинство. Именно эта религиозная вера, которая, как сказано «движет горами», позволила им достичь выдающихся успехов в строительстве в том числе и экономики.  Хотя официальная советская доктрина отрицала религию вообще и уж тем более религиозный характер социалистического вероучения, социализм и коммунизм был, безусловно, религией.

В СССР социалистическая религия была не только внешне-государственной, но и личной, внутренней религией большинства граждан. Кто-то верил истово, кто-то скорее машинально, но в целом верило большинство. Именно эта религиозная вера, которая, как сказано «движет горами», позволила им достичь выдающихся успехов в строительстве в том числе и экономики.
Хозяйство имеет определённое место в контексте общей — религиозной – жизни. При этом хозяйственная деятельность и заботы земного устроения приобретают сакральное значение. Они – иерархически подчинены сакральным задачам. Недаром знаменитая триединая задача построения коммунизма имела лишь одним из своих членов «создание материально-технической базы коммунизма».
Христианину предписывалось прежде искать слова божьего и правды его, и лишь во вторую очередь – заботиться о пропитании, более того – препоручить эти заботы Богу. Точно так и советская коммунистическая доктрина всегда ставила на первое место задачи духовного порядка. Идеал коммуниста – это идеал труженика- бессеребряника. Погружение в бытовые материальные заботы ощущалось как отступление от коммунистической правды, как своего рода религиозный грех. Сами коммунисты вводили партмаксимум: зарплата коммунистического функционера не могла превышать средней зарплаты квалифицированного рабочего. Отклонения от этого принципы, разумеется, были, но система держалась именно на людях, которые истово следовали этим принципам. Тип коммуниста, комиссара – это тип монаха (возможно, одновременно и рыцаря-крестоносца) светской религии. Именно в этом смысле следует понимать слова Сталина о партии как ордене крестоносцев.
Отступления от идеала праведной жизни, разумеется, были, но они были именно отступлениями, которые критиковались, поскольку расшатывали систему. Всем известны средневековые истории о похождениях монахов. Не менее известны и слова Маяковского: «Страшнее Врангеля обывательский быт! Скорее голову канарейкам сверните, чтоб коммунизм канарейками не был убит». То есть «бытовое разложение» (как тогда было принято выражаться) ощущалось как реальная угроза существованию идеократического общества. Впоследствии эта угроза превратилась в реальность и подточила несущие конструкции общества. 
В Советском Союзе нас воспитывали в представлении о том, что первостепенна культурная, научная, духовная жизнь, а быт – это лишь обеспечение возможности жить духовной жизнью. Противоположная жизненная ориентация критиковалась как недостойная, «мещанская». И это объяснялось не только и не столько ограниченностью ресурсов, сколько действительной сильной религиозной верой.

Слово «культура» этимологически родственно слову «культ». В социалистическом обществе культура являлась важнейшим государственным делом. Государство не просто поддерживало культуру, но вело целенаправленную культурную политику. Как в средние века философия была служанкой богословия, так и в СССР культура была поставлена на службу социалистическому и коммунистическому строительству. Принято считать, что в СССР была строжайшая цензура. Это неверно: была не цензура, а нечто гораздо большее – руководство всеми сторонами культурного процесса. Деятели культуры подчинялись Государю в макиавеллевском смысле и выполняли его заказ, будучи при этом истинно верующими коммунистической религии. В этом смысле понятно, почему Сталин при своей огромной занятости находил время лично читать художественные произведения, выдвигаемые на премию своего имени.
Деятели культуры были своего рода жреческим сословием сакрального общества. Они занимали высокое положение в обществе и щедро вознаграждались: одна из сталинских высоток была специально отведена для деятелей культуры. При этом они были именно жреческим сословием, а не просто шутами при знатных особах, как это иногда происходит сегодня. 
Отступления от веры рассматривалось как ересь в Средние века.
Свобода слова осуществлялась в рамках социалистической религии: как в Средние века не допускалось ставить подвергать сомнение бытие Бога или догматы веры, точно так и в социалистическом обществе допускаются лишь признанные полезными идеи, организующие народ на социалистическое строительство.
Такое положение не просто оправданно, но и необходимо. В сакральном обществе слово и даже мысль может быть греховной и нетерпимой. С другой стороны, благочестивое слово сакрально и призвано вести народ по правому пути.

В СССР не просто поощрялась наука, но наука пользовалась необычайным авторитетом. Во всём, даже в самых пустяковых делах, практиковался «научный подход». Научные занятия, научная профессия обладали огромным престижем. Научная работа хорошо оплачивалась, но причиной престижности научной работы была не столько оплата, сколько сознание важности своего занятия. Был своего рода культ науки, она сакрализировалась. Ей приписывались свойства, которые «старорелигиозный человек» (выражение Луначарского) приписывал Богу: наука всё могла если не сейчас, то в будущем (всемогущество), наука всё знала или узнает в будущем (всезнание). В этом смысле характерна детская книжка Ильина и Сегал «Как человек стал великаном», написанная по инициативе Горького и Маршака в 30-40-х годах. Там история человечества показана как прогресс науки и знания.
Такое положение, а не просто инвестиции, привели к впечатляющим научно-техническим успехам Советского Союза. Десакрализация знания привела к быстрому упадку. 

В СССР не допускалась никакая мистика, эзотерика, астрология и т.п. учения. В этом смысле руководство сакральным обществом занимало позицию весьма сходную с позицией христианских церквей: те тоже не признают колдовства, астрологии и т.п. В сущности, это борьба с конкурентами, т.е. с теми, кто насаждает альтернативную веру. 

Культ знаний, умственного развития, культуры породил невиданное прежде явление – массовый культурный досуг. Дома и дворцы культуры, парки культуры и отдыха – это выражение и одновременно инструмент идеологии-религии. Дворец культуры стал своего рода храмом светской религии коммунизма. Одновременно было достигнуто того, чего не было никогда и нигде: простые люди читали настоящие, а не специально «народные» книжки, интересовались настоящей, а не поп культурой. 

Советское общество объявило себя обществом трудящихся. Труду также приписывался священный смысл. Говорят, что расхожее выражение «Слава Богу» в рамках богоборчества было заменено на «Слава труду», и именно так возник этот повсеместно распространённый лозунг. Так или иначе, труд прославлялся, был объявлен «делом чести доблести и геройства». Из библейского проклятия падшему человеку, из жестокой необходимости пропитания труд превращался в дело почётное и уважаемое. Трудящийся человек прославлялся, он стал героем романов и кинофильмов, чего прежде в массовом порядке не было нигде.
Одновременно труд был всеобщим. Все члены общества были обязаны трудиться. Уклонение от труда образовывало состав преступления. Признавались только трудовые доходы. Поскольку ни ренты, ни дивидендов не существовало, легальные доходы могли быть только трудовыми.
Сакрализация труда позволяла привлечь к труду практически всех трудоспособных членов общества, что тоже являлось причиной его впечатляющих успехов. 

Ещё одна характеристика, роднящая советское общество с традиционным средневековым, — это его сословно-корпоративный характер. Советское общество не было обществом атомарных индивидов, оно не было и т.н. гражданским обществом, где эти индивиду объединяются для отстаивания своих интересов. Советское общество было обществом трудовых коллективов, объединённых в профессиональные корпорации. Профессиональные корпорации знали «своё место и своё тягло». Переход из одной профессиональной корпорации в другую был затруднён. По замыслу, люди должны были трудиться, учиться, лечиться, отдыхать и жить вместе, объединяясь вокруг предприятия. Людям старшего поколения памятны ведомственные поликлиники, дома отдыха, пионерские лагеря, ведомственные дома.

Всё это напоминает средневековые ремесленные корпорации.
Трудовой коллектив был первичной ячейкой общества. По конституции 1924 г. выборы депутатов в советы происходили тоже не по территориальному, а по производственному принципу. Конституция 1936 г. отступила от этого принципа в сторону территориальности, свойственной буржуазным демократиям. 

Поскольку в советском обществе экономическая деятельность управлялась в огромной части административно (была так называемая «командно-административная система»), то государственная бюрократия приобретала колоссальный объём полномочий по управлению колоссальными материальными активами.
Риск злоупотреблений при таком положении чрезвычайно велик. Каким образом был поставлен заслон злоупотреблениям и в чём он заключался?
Все руководители народного хозяйства, начиная с довольно низового уровня, были членами партии. А на членов партии можно было воздействовать неформальным способом. «Нескромность в быту», «моральное разложение» могло быть поводом для разбора дела партийными органами и для наказания виновного. Если для уголовного преследования, хотя бы только для возбуждения уголовного дела требуются и всегда требовались строгие формальные основания, которые не всегда имеются в наличии (почему многие дела о злоупотреблениях и рассыпаются, не дойдя до суда), для партийного расследования не требовалось соблюдения строгих формальностей. Советский руководитель не мог, как выражаются итальянцы, «спрятаться за палец», т.е. записать имущество на тёщу или совершить что-нибудь равно наивное для ухода от ответственности. Советский руководитель нёс также партийную ответственность и за поведение своих супругов и детей.
Таким образом, партийная организация играла роль, свойственную средневековой церкви. Она могла карать вероотступников и даже отлучать от себя (исключать из партии), что имело крайне негативные последствия.
Сегодня мы наблюдаем синергетическое (синергизм — взаимодействие факторов ) влияние потери коммунистической религиозности и отсутствия внепроцессуальнных возможностей воздействия на руководителя. Результатом является разнузданное воровство государственных активов и вопиющая коррупция. 

В Советском Союзе была существенно ограничена свобода выбора места жительства. Сельские жители не могли по собственному желанию переселиться в город, был ограничен доступ в большие города, особенно в Москву. В результате территории имели рабочую силу для решения стоящих перед страной задач.
Вместе с тем, ограничения в выборе местожительства не были чистым принуждением. Воспитывалась гордость за свою малую родину, прославлялись те, кто живёт и работает в трудных условиях, кто едет на север и т.д.
Это была совершенно необходимая мера, поскольку геополитической задачей нашего народа является освоение и окультуривание огромной территории. Когда-то крепостное право имело ту же саму позитивную задачу – закрепление народа за территориями. В настоящее время при отмене всех ограничений в выборе местожительства народ стекается в Москву и большие города, оголяя территории.

Социалистическая система прекратила своё существование не вследствие агрессии извне или мощных экономических ударов. Она как раз успешно выдержала то и другое. Она пала тогда, когда десакрализировалась. Когда исчерпалась её религиозная энергия. То есть тогда, когда люди стали считать главными материальные ценности. Советский Союз и сам отказался от своих религиозных задач, объявив «рост благосостояния народа главной задачей партии». Вступив на этот путь, мы начали играть на чужом – буржуазном – поле, где были заведомо в проигрышной позиции. Благосостояние народа, вне сомнения, следовало повышать, но это никак не должно было быть главной задачей в сакральном обществе. Следовало искать задачи, соответствующие сакральному обществу. 

Вместе с тем бомба была заложена в самой социалистической доктрине. Социализм как идея был буржуазен по своему духу. В самой социалистической идее был заложен большой заряд буржуазности. Буржуазностью (в противоположность рыцарственности) я называю преобладание материальных интересов над духовными ценностями. Винер Зомбарт обозначил эту оппозицию как «торгаши и герои».
В чём, коротко говоря, состоит идея социализма? Объединить ресурсы общества и использовать их на благо каждого трудящегося. То есть, в сущности, идеал состоит в том, чтобы каждого трудящегося из пролетария превратить в маленького буржуа. Социализм, порождённый мечтой о материальной обеспеченности каждого, поневоле нёс в себе зерно буржуазности.
Разумеется, следует различать мечту о простой сытости голодного и оборванного пролетария («Здесь дом дадут хороший нам и ситный без пайка») и бесконечную материальную гонку современного консумиста. В 19-м веке идея сытости для всех голодных тружеников («превратить камни в хлебы») была вполне вдохновляющей идеей.
Для того, кто уже насытился, требуется иная идея, идея, которая выше сытости. Для которой сытость – это просто средство для чего-то более высокого. 
Если современное человечество найдёт новую религиозную идею, социалистическая организация общества вполне возможна и желательна.

Успех выхода из современного кризиса зависит от способности человечества найти новую религиозную идею, которая способна подчинить хозяйственную деятельность.

Автор : Сергей Криндач.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *