Расходы россиян постоянно сокращаются, розничные продажи упали до рекордного уровня за 21 месяц
Помимо этого, согласно исследованиям Sberbank CIB, средний класс за последние два года сократился на 14 миллионов человек. Именно люди с неплохими доходами пользуются банковскими услугами, берут кредиты, когда не хватает наличных средств. То есть, уровень инфляции во многом определяется их спросом.
Теперь, когда средний класс становится малочисленным, экономика больше будет зависеть от налоговой политики и выделения бюджетных средств. А инфляция — не столько от запросов потребителей, сколько от дополнительных вливаний, что создает дополнительные риски.
Причем, важно отметить, что речь идет вовсе не о каких-то богатых людях. В качестве оценки уровня дохода используется универсальный подход Всемирного банка. Если человек тратит больше 10 долларов в день, то его можно считать представителем среднего класса. И вот таких в 2010 году в России было 74%, в 2014 году — 61%, сейчас — только 41%. Проще говоря, речь можно вести не о каких-то трудностях, а о массовом обнищании. Но для бедных действуют совсем другие законы экономики, нежели простого соотношения спроса и предложения.
Реально располагаемые доходы постоянно падают, они уже сведены до минимума. По крайней мере, с 2008 года идет поэтапное снижение уровня доходов. Мы видим, что расходы бюджета урезаются. И это порочная логика — ради борьбы с инфляцией делать людей беднее.
С другой стороны, падение спроса обычно приводит не к росту инфляции, а к ее сокращению. Правда, главное это не уровень инфляции, а уровень благосостояния.
Если нет повышения спроса, то инфляция не растет. Другое дело, что ничего неожиданного со средним классом не происходит. Если брать критерии Соединенных Штатов или Евросоюза, то число представителей среднего класса стабильно и не растет с начала двухтысячных. И это плохо, поскольку свидетельствует об общей стагнации.
«Средний класс в России действительно исчезает и потребительский спрос падает, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич — Средний класс сегодня перегружен кредитами, которые набрали в «тучные» годы, а сейчас приходится отдавать. К этому добавляются различные новые сборы, вводятся налоги на недвижимость, которые будут расти в геометрической прогрессии. Так что никакого роста спроса со стороны среднего класса ожидать не приходится. Он и раньше был невелик. По моим подсчетам, средний класс составлял до последнего кризиса всего десять процентов россиян».
Ухудшение жизни возможно и при нулевой инфляции. Вообще, какая разница человеку, какая инфляция. Ему важно, есть ли у него деньги только на самое необходимое, или у него высокооплачиваемая работа. Вот эту цель — не превысить показатели инфляции, можно довести до абсурда. Как в анекдоте: если человек потел перед смертью, то всё нормально, лечение было успешным. Мол, была низкая инфляция, всё делали по науке.
Сегодня нам приходится расплачиваться за бездействие в двухтысячные. Была возможность расширять инфраструктурные ограничения, инвестировать. Мы с этим сильно запоздали.
Доходы россиян в III квартале 2016 года упали на 6,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Такого снижения благосостояния в период с июля по сентябрь не наблюдалось с 1999 года. Об этом сообщает «Лента.ру» со ссылкой на мониторинг социально-экономического положения России, проведенный экспертами РАНХиГС.
«Даже в период кризиса в 2009 году падение реальных располагаемых денежных доходов было несколько меньше, чем в текущем году», — считают аналитики. Тогда заработки россиян сократились на 3,3% по сравнению с аналогичным периодом 2008 года.
Прогноз МЭР: к 2035 году благосостояние населения РФ может приблизиться к уровню беднейших стран
Министерство экономического развития направило в Минфин долгосрочный прогноз динамики социально-экономической ситуации в стране до 2035 года. Тренды, предсказанные аналитиками МЭР, совсем не утешительны — ближайшие 20 лет Россию ждет стагнация. Впрочем, в прогнозе рассматриваются три сценария развития событий — «базовый», «базовый плюс» и «целевой», в котором перспективы гораздо лучше.
Согласно сценарию «базовый плюс», в 2017 году экономика РФ, наконец, выйдет из рецессии. Но на этом хорошие новости заканчиваются. Рост ВВП в последующие 20 лет будет крайне низким и застынет на среднем уровне 2% в год, что в полтора раза ниже общемировых темпов. В целом за два десятилетия увеличить внутренний валовой продукт удастся всего в 1,5 раза, что будет приближать Россию к беднейшим странам по всемирной шкале благосостояния.
Реальные доходы населения также будут расти медленно — на 1,4% в год. И к уровню 2013 вернутся только в 2021 году. Тогда же на докризисный уровень выйдут инвестиции, но высоких темпов роста демонстрировать не будут, остановившись примерно на 3%. Экспорт будет расти медленней, чем импорт — на 2% в год против 4%, а торговый баланс продолжит сокращаться.
Цены на нефть постепенно начнут расти и достигнут 57 долларов за баррель в 2020 году и 76,7 долларов — в 2035. Демографическая ситуация останется стабильной. После провала в 2026—2028 годах численность трудоспособного населения восстановится до 68,1 млн. к 2035.
Несмотря на то, что прогноз выглядит не слишком обнадеживающе, это еще не самый печальный вариант. В «базовом» сценарии цены на нефть в реальном выражении останутся на уровне 40 долларов за баррель на протяжении всех 20 лет. Впрочем, нельзя сказать, что экономические показатели сильно отличаются от предыдущего сценария. ВВП будет расти в среднем на 1,8% в год, а к 2035 графики вообще сойдутся в одной точке — на уровне 1,7%.
Зампред ВЭБа, бывший замминистра экономического развития Андрей Клепач, который был одним из составителей макропрогноза, в интервью «Ведомостям» рассказал, что рецепты выхода из стагнации известны. Это структурный маневр в реальном секторе (инвестиции в инфраструктуру, развитие технологий) и бюджетном (сдвиг расходов в пользу здравоохранения, образования). Но, по его словам, «совершенно не похоже, чтобы эта задача стояла в повестке дня».
Возникает вопрос: если перспективы российской экономики зависят вовсе не от цен на энергоносители, а от структурных реформ и перехода на инновационные рельсы, причем все знают, что и как надо делать, почему рассматриваются «консервативные» прогнозы? В которых все останется так, как есть? То есть, экономика будет прозябать 20 лет?
Экономист, председатель правления Института динамического консерватизма Андрей Кобяков говорит:
— Если судить по информации, которая представлена в прессе, в МЭР нет представления о том, что должно быть сделано, какие стратегии взять на вооружение и так далее.
Например, будет дальнейшее снижение экономических показателей — значит, будем секвестировать бюджет. А при секвестре бюджета о росте зарплат даже речи не идет. Одно из самых скандальных положений этого прогноза в том, что на протяжении 20 лет уровень жизни населения практически не вырастет. Всего лишь недавно обсуждалась тема удвоения ВВП за 10 лет, а теперь нам Минэкономразвития в своем базовом сценарии предсказывает, что за 20 лет почти не изменятся зарплаты.
По-моему, это катастрофа. Наши центральные правительственные ведомства расписываются в неспособности заниматься экономической политикой. Если бы Южная Корея или Сингапур в свое время опирались на инерционные сценарии, например, на продажу риса, сегодня мы ничего не слышали бы ни о каком «экономическом чуде». Корея не забрасывала бы весь мир своими мобильными телефонам и автомобилями.
Что, это взялось само собой, это рынок все построил? Или это все-таки происходило под контролем государства, которое разрабатывало стратегические планы и на пять, и на десять лет? И в Японии, и в Корее были пяти- и шестилетки. Фактически это плановая экономика с учетом элементов рыночного ценообразования.
На этом фоне прогноз МЭР свидетельствует о том, что наш экономический блок вообще не собирается заниматься программированием экономического развития и умывает руки уже сейчас. А так как в Минэкономразвития не верят, что цены на нефть вырастут, отсюда такие тоскливые прогнозы.
— В лучшие годы, по их сценарию, экономический рост будет на уровне 4%. Хотя существуют расчеты группы Глазьева, которые показывают, что вполне реально добиваться экономического роста в 6−8%. Более того, такие же цифры озвучивал Столыпинский клуб в подготовке своей альтернативной программы. МЭР таких планов вообще видеть не хочет? Если они считают самым благоприятным сценарием 4% роста, которые к 2035 году начнут затухать до 3%, это трудно назвать амбициозными планами.
В этих прогнозах не обсуждается, каким должен быть объем инвестиций, как их нужно осуществлять, какая доля инвестиций должна принадлежать государству, как проводить поощрительную политику Центрального банка, как продумать схемы, чтобы эти деньги не расходовались на валютные спекуляции ЦБ и так далее. Это вопросы чисто технического характера. Но проблема в том, что правительство ни в какую не хочет признавать, что программировать их должно оно само, в том числе то же самое Минэкономразвития.
Я в прогнозе никакой стратегии не увидел. Это разговоры ни о чем. Надо провести структурные реформы. Но скажите конкретно, в чем они должны заключаться? Вы за столько лет своей деятельности даже не определили набор приоритетных для России отраслей. У нас нет даже территориального планирования развития. Создали Министерство по делам Дальнего Востока — оно не знает чем заняться. О каких глобальных планах тогда можно говорить?
Источник