Кто вспомнит хоть один современный отечественный фильм, персонажами которого он хотел бы видеть своих детей? Наше время не предполагает Героев. Претенденты на это звание вызывают у нас зависть или жалость.
Я люблю смотреть старые советские фильмы. Наивные, с обязательным хорошим парнем в главной роли, который или честно служит, или пашет целину, или проявляет чудеса смекалки в борьбе с хулиганами (часто тоже наивными и смешными). Так здорово думать, что в этих лентах – собирательный образ наших родителей, и в этот момент к чувству гордости примешивается едкая горечь. Потому что я знаю: про наше поколение никто таких фильмов не снимет.
Не о ком снимать. Любая попытка снять легкое и вызывающее доверие кино о честном, ярком и неглупом современнике обречена на то, чтобы не быть комедией. Драмой – да. Причем серьезной, жесткой, бескомпромиссной. За редким исключением потуги снять легкое кино будут напоминать сопли в сахаре – вроде и сладко, но противно до рвоты.
Мы стали поколением без героев. Не стоит льстить себе сравнением с персонажами Ремарка и Хемингуэя. С их потерянным поколением мы не имеем ничего общего. Нам не суждено топить в кальвадосе фронтовые воспоминания, мы почти не умеем дружить вопреки. У нас нет ничего, что оправдало бы стиль нашей жизни.
Образцами для подражания давно стали персонажи гламурной хроники. Мы привыкли, что бескорыстная дружба может быть лишь между людьми с одинаковыми доходами. Мы не умеем просыпаться без кофеина, отдыхать без спиртного и засыпать без снотворного. Наше отношение к тем, кто добился успеха, определяется двумя фразами: «понаехали» и «понаоставались».
Зато у нас есть слово Обстоятельства. Как же мы любим при его помощи оправдывать собственную слабость и безволие! Мы даже Героев любим лишь тех, которые становятся таковыми в силу именно обстоятельств. «Это не мой выбор – ситуация заставила», «не я такой – жизнь такая». Поколение непротивления злу. Мэйнстрима. Отказа от выбора.
Мы радостно упрощаем окружающую жизнь верой или неверием. Как у Стругацких – если уж верим, то до обомления и преданнейшего щенячьего визга. Если нет, то со сладострастием харкаем желчью на все идеалы – ложные и истинные. Полутонов нет, точнее, мы их не замечаем.
Какие фильмы мы будем показывать нашим детям? Кто сможет вспомнить хоть одного нашего киноперсонажа, которого бы он хотел ставить в пример своим отпрыскам? Что в нашей жизни является бесспорно правильным?
Героев нет еще и потому, что мы отучились помнить и запоминать. Информационное пространство все больше напоминает фаст-фуд – безликий, безыдейный и конвейерный. Милиционер погиб при исполнении? Наутро уже не вспомним. Врач рассказал в прямом эфире о «потемкинской деревне» к приезду высокого чиновника? Кому какое дело, когда именно уволят отчаянного храбреца. А даже если мы напишем – вы разве будете об этом читать?
С каждым днем в СМИ все больше исключенных реальностей. Трудовой героизм давно оказался в медиагетто. Самое большее, на что он может претендовать – это последние минуты теленовостей – аккурат между сюжетом о рождении двухголового теленка и прогнозом погоды. Медиа давно не расширяют горизонтальные связи в обществе – они транслируют гниение головы на остальную часть туши. У власти герои не в почете, даже Шойгу больше не пиарят. Потому что героизм у нас – это всегда следствие чьей-то расхлябанности или предательства.
Нравственный императив постсоветских государств исключает идею созидающего Героя. В том же Советском Союзе примером для подражания можно было стать как внутри системы, так и вне ее. Наши родители восхищались стахановцами и диссидентами, Сергеем Бондарчуком и Александром Солженицыным. У нас подобного сочетания нет и быть не может. Мы строим светлое будущее только и исключительно в отдельно взятых квартирах.
Мы – пограничное поколение. Мы выросли еще на тех, старых идеалах, в которых было место подвигу, где оставалось пространство для категории «вопреки». А потому где-то внутри мы догадываемся о собственной вторичности, и поэтому так яростно противимся голосу совести. Для нас есть тысячи причин, миллионы объяснений и целая вселенная оправданий. Нет лишь одного – смелости идти против течения.
И не надо оправдываться, что нехватка героев объясняется временем. Времена – это всегда люди. И если нет Героев, значит, мы или не способны ими стать – или не хотим их замечать. Мы умеем им завидовать или жалеть, но не научились хотеть быть похожими на них. Герои перестали быть примером – вместо этого они стали упреком. А чувствовать себя виноватым не хочет никто.
Автор : Павел Казарин.