Этот бложик будет короткий, так как «растекаться мыслию по древу» здесь не имеет никакого смысла. Это своего рода небольшой ликбез, в котором мы постараемся объяснить на пальцах, почему господин Лакницкий ничего не будет достраивать
12 ноября 2016 года появилась новость, согласно которой деятельность компании «Гринфлайт» парализована ввиду ареста счетов компании по уголовному делу.
Несчастные дольщики устроили по поводу этого ареста переполох, мол из-за них строительство теперь откладывается, напрочь игнорируя тот факт, что арест счетов по уголовному делу был неизбежен и все эти Лакницкие, Шали, Мительманы и прочие товарищи об этом знали, но помалкивали, обещая, что всё будет хорошо.
А теперь ответим на вопрос: «Откладывается ли строительство или же никто ничего строить и не планировал?». Достройка домов без дольщиков и свободными квартирами однозначно откладывается, а вот достройка десятков домов с тысячами дольщиков и не планировалась.
Ещё раз повторим, у нас есть все основания полагать, что никакой достройки района эти господа не планируют. И застройщик в лице Лакницкого никак не может опровергнуть наш скепсис.
Дело в том, что на сегодняшний день строительная компания «Гринфлайт» и её руководитель уголовник Лакницкий не предъявили никакого плана выхода из кризиса и достройки домов.
Откроем небольшой секрет — ни одна крупная компания не может работать без планирования. То есть, у любой компании должен быть чёткий план: какие проекты она собирается реализовывать, на какие средства, какую прибыль она планирует с этого получить и т.д. А вот у Лакницкого плана почему то не оказалось. Если бы он был, то при чем тут тогда банкротство. Ведь как показывает устоявшаяся практика: «Банкротство — это законная процедура, в ходе которой вы перекладываете деньги в брючный карман и отдаете пиджак кредиторам».
Государство назначает арбитражных управляющих в компании, терпящие крах, с благими целями — чтобы те пытались вывести предприятие из банкротства и рассчитались с кредиторами. Однако реальных случаев оздоровления компаний в том же Челябинске не припомнить.
Казалось бы, одной из целей банкротства считается возможное финансовое оздоровление предприятия. Но припомнить такие примеры за последние пять — десять лет практически не возможно. Почти всегда банкротство приводит к ликвидации компании и продаже имущества.
Еще один вопрос — сколько из обанкроченных компаний, прошедших распродажу, смогли полностью рассчитаться со своими кредиторами? В ста процентах случаев остаются недовольные участники споров, которых «кинули» с их требованиями. Так что, по мнению некоторых, особо откровенных, экспертов, цель у этой профессии непривлекательная, а другая цель — оздоровление — никогда не достигается. Можно провести аналогию с доктором, который приходит к пациенту, лечит его припарками и примочками, берет плату за свою работу, но в итоге больному становится все хуже, конечности его ампутируют, а все заканчивается ожидаемым летальным исходом. Тем временем «врач» уже находит себе следующего больного, которого ждет аналогичная участь.
«Если на процедуру банкротства арбитражного управляющего ставит кредитор, он и ставит ему определенную задачу — возврат своей задолженности, — говорит генеральный директор юридической компании «Свежий взгляд» Алексей Комбаров. — До 2008 года, когда экономика еще имела тенденции к росту, были отдельные случаи, когда конкурсный управляющий выступал, как антикризисный менеджер. В последние пять и даже десять лет арбитражник выступает уже, как похоронщик бизнеса. Если кредиторы считают необходимым сохранить предприятие, чтобы оно работало, он так и действует. Если кредиторы считают, что необходимо вводить конкурсное производство, то тут ему уже изобретать нечего. Что касается определенных миссий, не секрет, что арбитражных управляющих используют и для захвата предприятий, и для закрытия бизнеса, который стал нерентабельным».
Нельзя всех управляющих стричь под одну гребенку, считает адвокат Олег Сухов: «Они имеют разные интересы. Вообще всякое банкротство должно кого-то обогащать — кредитора, должника или арбитражного управляющего. Это такой же коммерческий проект, как и любой бизнес. На мой субъективный взгляд, соотношение сегодня соответственно 30%, 50% и 20%. Кредиторов я имею в виду серьезных, например банки или крупный бизнес».
Г-н уголовник Лакницкий заявлял, что на достройку домов нужно то 6 миллиардов, то 7, то 10 миллиардов. Однако, где этот товарищ собирается брать эти деньги, он не уточнил. Откроем секрет, что никаких кредитов и средств с продаж готовых квартир не хватит даже на достройку половины домов.
Продажи долёвок компанией, находящейся в первой стадии банкротства, исключены.
Кредитование компании-банкрота, мягко говоря, абсурдно и маловероятно и поэтому многострадальный меморандум СМП банка скорее всего — не более, чем просто бумажка.
Кто-то скажет, что мол наверняка у усатого дядюшки таки спрятан в загашнике хитрый план, но он настолько хитрый, что показывать его никому нельзя. Однако, эта версия неубедительная, так как совершенно очевидно, что если у вас тысячи клиентов уверены, что вы намеренно топите свою компанию вместе с ними, то вы обязаны это опровергнуть и обязаны вы это прежде всего для себя и будущего своей компании. И тут мы понимаем, что никакого будущего компании «Гринфлайт» Лакницкий не видит.
Так что же в итоге то получается? Мы, имея на то все основания, убеждены, что никакой достройки домов не будет и Лакницкому это нечем крыть! Он не может это опровергнуть, не может предоставить бизнес-план, не может ничего, кроме болтовни!Несмотря на краплёную колоду, Лакницкому оказалось нечем крыть. Что и требовалось доказать. Однако, мы убеждены, что на самом деле план есть, но связан он не с достройкой домой, а с дерибаном строительной компании и распродажей активов. Такие дела!