Почему ни власть, ни простые россияне не хотят и не могут заниматься обслуживанием жилья

Власти – предмет во многом для русского человека абстрактный, есть куда более насущные темы. И одна из наиболее животрепещущих – это «три веселые буквы», страшный и ужасный монстр по имени ЖКХ. Без преувеличения можно сказать, что взаимоотношения с собственным «жилищно-коммунальным хозяйством» есть одна из важнейших составляющих жизни народа, а одновременно – одна из наиболее жгучих и безнадежных проблем государства.

Чье это хозяйство?

Обуздание ЖКХ – это битва, которую русский человек ведет неутомимо и отчаянно, но каждый год шаг за шагом проигрывает. Противник сильнее. Например, недавно один дотошный пенсионер в городке, где мне довелось работать, поднял свой архив «жировок» и платежек и подсчитал, что за 11 лет – с 2000-го по 2011-й – квартплата за его с женой скромную «двушку» в пятиэтажке выросла в 29 раз: в 2000 году она составляла 70,38 рублей, а в 2011-м – 2047 рублей в месяц. При этом, по его же подсчетам, средняя пенсия выросла в 9,5 раз, а средняя зарплата – в 13 раз.

Примерно та же картина наблюдается и по всей стране; несколько сглажена она лишь в Москве, в которой феноменальные доходы городского бюджета долгое время позволяли сдерживать рост квартплаты и к тому же доплачивать малоимущим, прежде всего пенсионерам. Однако мы говорим сейчас о провинции, а здесь давно уже все знают: Россия не Москва, по всей стране квартплата выше, а пенсии ниже, чем в Москве.

Власти на всех уровнях тоже относятся к ЖКХ с суеверным ужасом: в их представлении эта сфера приобрела образ «черной дыры», которая без следа засасывает не только любые средства, в нее вливаемые, но и репутации любого уровня управленцев, имевших неосторожность ассоциировать свое имя с «тремя веселыми буквами». Коварный Путин не зря в свое время методом паркинсоновской «возгонки» поставил своего злейшего врага, бывшего губернатора Петербурга Яковлева, заведовать «всероссийским ЖКХ» в правительстве – и потом злорадно наблюдал, как Яковлев бесславно и без следа сгорел на этой работе.

Корень всех проблем в отношении к ЖКХ со стороны как населения, так и власти очевиден: на третьем десятке лет без советской власти никто в стране так и не смог четко сформулировать: чье оно, это самое хозяйство? Кто за него отвечает?

Возможно, решающая и уже непоправимая ошибка была допущена в самом начале «новой эры» – когда разрешили приватизировать квартиры, а не дома целиком. В результате в стране появились десятки миллионов квартировладельцев, однако так и остался непроясненным вопрос: а чей, собственно, дом – тот дом, в котором и находятся те самые приватизированные хоромы?

Этот вопрос остается гамлетовским для злосчастного российского ЖКХ. И причина не в юристах, которые якобы не могут написать правильный ответ в законах; причина в «клинче представлений»: народное представление о том, чей должен быть дом, находится в жесточайшем противоречии с представлением правительства о том же самом, и примирить позиции не удается вот уже третий десяток лет.

Проблема родом из СССР

Корни проблемы, понятно, уходят в советское прошлое. А именно – в известную патерналистскую позицию советской власти: «Государство дает вам, дорогие совграждане, жилье, и оно же обеспечивает вас и ваше жилище всеми необходимыми коммунальными услугами». В этом утверждении, усвоенном всеми нами с пеленок, содержится дьявольский соблазн. Потому что формула народу очень нравится. И продолжает нравиться сейчас. Причем как первая, так и вторая ее часть. Пусть государство дает нам квартиры и пусть оно же обслуживает весь наш жилкомхоз – а кто ж еще будет это делать?!

Надо сказать, что в изложенной формуле была и еще дополнительная, менее афишируемая третья часть, еще одно условие: первое в мире государство рабочих и крестьян хотело, коль уж оно так плотно включено в жилищно-коммунальную сферу, заодно и самостоятельно, по своему усмотрению распоряжаться жилплощадью окормляемых – то есть решать, где жить, кому, переезжать или не переезжать и т.п. Собственно, поэтому при советской власти права граждан распоряжаться недвижимостью были сильно ограничены, и несчастным приходилось всячески ловчить и шустрить: вместо нормальной купли-продажи в ход шли десятиступенчатые обмены, процветали фиктивные браки и т.д.

Вот от неприятного третьего условия в ходе рыночных реформ и приватизации всем удалось избавиться, и рынок недвижимости невиданно расцвел. Однако кому при этом пришло бы в голову отказаться от того, чтобы государство выполняло первые два условия?! Никому. В итоге граждане по всей стране до сих пор ждут, что государство так или иначе станет «давать квартиры», а также именно от государства, от властей требуют предоставления коммунальных услуг в надлежащем качестве.

Тут и находит коса на камень. Потому что российская власть вовсе не считает себя в этом вопросе правопреемницей советской власти! Все «годы реформ» – летопись постоянных и чаще всего безуспешных попыток властей откреститься от заботы о ЖКХ, а если говорить точнее – от заботы о домах. В своих мечтах все российские начальники и госчиновники давно видят сферу ЖКХ полностью частной, не имеющей к ним ни малейшего отношения.

Собственно, по закону оно так давно и выходит. Предполагается, что дом, то есть все связанное с ним хозяйство, является совместной собственностью собственников жилья. И все квартировладельцы должны образовать ТСЖ, нанять на работу УК – да и жить-поживать, не беспокоя государственных чиновников… Надо чего в доме – клумбу разбить ли, стояк поменять, сосульки с крыши сбить, – собрались всем домом, порешали, деньгами скинулись, указания управляющей компании дали… Лепота! Европа!

Денег нет

Беда в том, что сия умильная картина существует только в мечтах российского чиновничества. А на деле практически все ТСЖ существуют исключительно на бумаге. И претензии по плачевному состоянию жилищного комплекса люди, как ни странно, адресуют вовсе не себе как собственникам – а властям.

Причин несколько. Одна из основных – вышеописанная инерция, идущая еще с советских времен. Но есть и не менее важные, например известная атомарность постсоветского общества, выученная неспособность к объединению, априорное недоверие большинства к любым формам самодеятельных союзов и вообще к любой общественной активности. Простая иллюстрация: допустим, человек владеет жилплощадью в большом доме, в котором 400 квартир. Соответственно, его доля в общей собственности (и значит, мера его влияния на общее решение) – 1/400, или 0,25%. Но при этом если с домом что-то не так, если произошла ошибка управления – повреждается стояк, прекращается подача отопления или нет газа, наш владелец квартиры остается без воды, без тепла или без газа вовсе, то есть на 100%!

И кому предъявлять претензии? Людям из ТСЖ или УК, которые от пострадавшего зависят на 0,25%?

Очевидно, что ситуация в таком виде нерешаема. Индивидуал из многоквартирного муравейника точно так же зависим и беззащитен перед руководством поднебесного ТСЖ и УК, как… как и перед любым чиновником в родном государстве. Но кто такие ТСЖ и УК, рядовой жилец, как правило, вообще не имеет понятия; а вот про чиновника – про депутата или мэра – он знает. И идет к нему.

Основная же проблема в том, что государство отказалось от советской схемы содержания ЖКХ вовсе не только из вредности. Куда более важная причина – крайняя изношенность всей инфраструктуры. Во всех муниципалитетах России чиновники прекрасно знают: денег нет. Их едва хватает на текущую эксплуатацию домов, но, к сожалению, большинство домов давно нуждается в капитальном ремонте, о котором просто смешно даже думать.

В этом и заключается главный вывод. Тот самый дом, который все 20 лет, как горячую картошку, народ и власти отпихивают туда-сюда, от одного к другому, – этот дом дико нуждается в капитальном ремонте. На который ни у населения, ни у властей, по большому счету, нет денег.

И поэтому вопрос стоит не о том, кто будет им владеть. Единственный вопрос – кто будет отвечать, когда этот дом, наконец, развалится. Народ и власть показывают пальцами друг друга и в унисон кричат: «Это они, они виноваты!»