Прокурор Поклонская, как зеркало происходящего. Фотография акции Бессмертного полка 2015-го года.
В России не растут пальмы. Обычно к шестой неделе Великого поста в России можно найти лишь едва распустившуюся веточку вербы, дерева, которое выпускает свои «мохнатки» как раз к моменту праздника Вербного воскресенья.
Но оригинальным приветствием по поводу прихода героя или правителя в город в Древней Греции и в Древнем Риме была именно пальмовая ветвь, которую в России, в общем-то, не то что в апреле, но и в августе — не сыщещь. А вот вербу — пожалуйста. Найдёшь возле любого пруда.
Но при этом, как ни странно, никто не делает культа из того, какую ветвь принести к храму. И не обсуждает, что правильнее освящать в Вербное воскресенье — свежесорванную вербу, либо же специально привезенную из Палестины пальмовую ветвь. И не ставит во главу угла дурацкий вопрос «Верба — это не пальма!»
Деревья разные, но праздник — один. Названия разные — народ один.
Попытка противопоставления «советских» и «русских» коробит меня до глубины души, да и вообще оказывается тривиальной подменой понятий.
До октября 1917-го года никаких «советских» ещё нет. Есть восстание на Красной Пресне, есть Ленин в Разливе, есть, в конце концов 1-й Съезд Крестьянских и 1-й Съезд Рабочих депутатов.
Желающие могут ознакомиться с составом депутатов тех первых съездов. Будущие конструкторы СССР, большевики, там будут вами найдены в следовых количествах.
Переворот февраля 1917-го года делают в салоне поезда на станции Дно совсем другие люди.
Вот тут, в этом интерьере и закончились у нас пальмы. А вот советская «верба» у нас ещё была впереди.
Я не буду утомлять вас массой цифр, касающихся того, сколько реальных войск оказалось в распоряжении у Николая II к моменту подписания отречения. Хотя Адмиралтейство и Генштаб к 28 февраля удерживало всего 4 роты верных императору солдат и в итоге их просто убрали оттуда по-тихому, так как даже в их лояльности империи были большие сомнения.
Я не буду спекулировать на тему, что «отречение, дескать, было ненастоящим», а просто приведу текст одной из телеграмм командующих фронтами и флотами в адрес Николая II, предшествовавшего отречению:
С огромным трудом удерживаю в повиновении флот и вверенные войска. В Ревеле положение критическое, но не теряю ещё надежды его удержать. Всеподданейше присоединяюсь к ходатайствам Вел. Кн. Николая Николаевича и главнокомандующих фронтами о немедленном принятии решения, формулированного председателем Гос. Думы. Если решение не будет принято в течение ближайших часов, то это повлечёт за собой катастрофу с неисчислимыми бедствиями для нашей родины. 21 ч. 40 м. 2 марта. Вице-адмирал Непенин.
Против отречения Николая II высказался только командующий Румынским фронтом Сахаров, а вот все остальные высшие военные чины его просто поддержали — прямо или косвенно. Но где Румыния, а где Петроград?
В России, в общем-то, уже похолодало. Причём — заметно. Правда люди остались те же самые. Русские, которые и станут советскими.
И начнутся «советские», те, которых любят сейчас противопоставлять русским, со 2-го Съезда Рабочих и Крестьянских депутатов. Который произойдёт уже после февральского отречения, после июльского восстания, после летней неудачи на западном фронте, после того, как горе-революционеры февралисты практически изведут на нет все системы российской государственности, от которых они камня на камне не оставят. Ведь последовавшее в том же 1917 году Октябрьское восстание в Петрограде и сравнивать-то неудобно будет с февральскими событиями.
Во время февральских беспорядков в Петрограде было убито, по самым точным данным, около 1300 человек (называется цифра в 1315), а вот во время «Октябрьской революции», которую в советское время сделали весьма удобным пропагандистским мифом, было убито 6 человек и ещё 50 — ранено.
«Штурм Зимнего» в представлении художника. Имперский боевой шагоход — на заднем плане.
Как-то не подходит это под определение того, что старая власть была готова себе защищать, неправда ли? Если февральский переворот вязко и липко развивался целых десять дней, то октябрьское восстание произошло буквально за двое суток, практически мгновенно.
Ну вот не росли тропические растения самодержавия и буржуазной демократии во внезапно похолодавшем российском климате 1917 года. Ну как внезапно похолодавшем… исторически внезапно, понятное дело. Большевики-то понимали, что старая Россия уже проиграла гонку западным странам ещё в начале ХХ века, только вот вплоть до июльского восстания их влияние было на уровне статистической погрешности.
То есть, резюмируя, Октябрьское восстание (переворот, революция) было поддержано народом и нашло своих проводников в тогдашней элите — точно также, как народ поддержал и отречение Николая II в феврале 1917 года.
А что вы хотели? Вот вам образ России конца XIX — начала ХХ века. Вот вам и верба, и пальма на одной фотографии, от которой просто веет и «хрустом французской булки», и «угнетением народных масс». Я бы назвал эту фотографию просто — «предчувствие гражданской войны»:
На этомъ фото вы можете увидѣть всея пороки тогдашняго россійскаго общества
И можно уже потом, постфактум, ломать копья о том «кто первый начал» или «с чьей стороны кровопийцы были позабористее», но факт остаётся фактом — ни у русского императора, ни у русской буржуазии в 1917-м году не нашлось ни одного толкового защитника.
А вот у большевиков оказался под рукой и на рельсах тот самый проект модернизации «пальмы в вербу», который позволил в итоге создать на дымящихся обломках Российской Империи новый СССР и вернуть стране практически довоенные и дореволюционные границы.
Напомню, что это ещё был не самый худший вариант — по итогам Первой Мировой войны с исторической карты исчезли Австро-Венгерская и Османская Империи, а Германия получила сильнейший удар, из которого ей пришлось оправляться ещё целых полвека, попутно ещё и втянув мир в ещё одну мировую войну.
А вот Россия и русские — выжили. Попутно назвавшись теми самими советскими, которых сейчас почему-то любят абстрактно противопоставить самим себе.
Сейчас часто феномен СССР и советского народа любят представить некой перверсией или отклонением от некоей «русской нормы». Мол, пришли какие-то агенты Германии, Англии или американского капитализма — да и выжгли «правильных русских». А на их место посадили «советских». Господа, увольте. Хватит рассказывать сказки.
В семье моей бабушки, донской казачки, половина братьев в гражданской войне погибла за красных, а половина — за белых. Бабушка уцелела одна, из всей большой семьи — и начала строить новую жизнь на обломках того, что осталось. Не уплыв на последнем пароходе из Севастополя и не решив, что «за морем трава зеленее».
И воспитала двух сыновей, которые уже через полвека делали военные ракеты, защищавшие мою Родину, и советскую лунную программу.
А теперь, как говорится, «они возвращаются». И рассказывают русским, что они куда-то не туда ушли и должны за что-то покаяться и перед Николаем II, и перед вот этой новой «царской семьёй». Это не я так пишу, это они сами, про себя:
Рептилоиды в чешуе. Прилетели прямо с Нибиру. Сзади, если что, император. Он в пиджаке и галстуке.
И вот под этот балаган снова надувают противостояние русских и советских, объясняя нам, что лучше пальма или лучше верба, устраивая забеги ненависти между двумя историческими периодами жизни одной страны, одного народа. Потому что привести к власти сегодня монарха в России можно только через очередную большую кровь, когда «неправильные советские» будут в противостоянии с некими, столь же условными «правильными русскими».
Успокойтесь, и пальма, и верба — это уже прошлое. А народ, русские, советские, единые — остались. И будут жить дальше. Не вступая в очередной раз в братоубийственную войну из-за формы правления или персоны на монаршьем троне.
Умерла — так умерла. Ещё в 1917-м году, в феврале. И иконами и памятниками теперь историю не переделать — не побеждали монархисты под Сталинградом, не ходили под церковными хоругвиями в атаку на Зееловские высоты. Как и не было красного флага с серпом и молотом при Бородино или Малоярославце в 1812-м году.
А судьбы людей… они бывают просто удивительными.
Хотите посмотреть в зеркало настоящей, а не ряженной русской истории? Знаете, кто вот этот человек?
Его зовут Василий Витальевич Шульгин. Это его одна из последних фотографий, сделанная в начале 1976 года. Обычный старик, сидящий в нехитром интерьере советской хрущёвки, проживший долгую и насышенную, 98-летнюю жизнь.
Почитайте его биографию по приведенной ссылке — там материала не на один приключенческий роман. Вот оно, зеркало настоящей, единой, а не «ряженой» истории.
Без имперских шагоходов на штурме Зимнего, без царя-императора в окопах Сталинграда, без напыщенных Кирилловичей в Евпатории…
Шульгин — это тот самый человек, который закончил путь пальмы в России и начал эпоху вербы. Он принял отречение Николая II.
В воспоминаниях современников это звучало так: «Внешний вид Шульгина и Гучкова был отвратен. Они явились к царю в пиджаках, четыре дня немытые и небритые, при этом Василий Витальевич отмечал, что сам был «с лицом каторжанина, выпущенного из только-что сожжённых тюрем». Это вызвало гнев свиты, из-за чего между Шульгиным и крайними монархистами возникла вражда, длившаяся долгие годы. Когда Гучков с Шульгиным вышли из вагона Николая II, к Шульгину подошёл кто-то из царской свиты и произнёс: «Вот что, Шульгин, что там будет когда-нибудь, кто знает. Но этого „пиджачка“ мы вам не забудем…». Графиня Брасова писала, что Шульгин «нарочно не брился …и …надел самый грязный пиджак… когда ехал к Царю, чтобы резче подчеркнуть своё издевательство над ним»»
Знали бы вы, графиня Брасова, что дело отнюдь не в пиджачке, и что сама она умрёт в Париже, в 1952-м году, от рака и в полной нищите — наверное, простила бы Шульгину его небритость и мятый пиджак.
Ведь в 1917-м году и в самом деле в России поменялось очень многое, но бег истории продолжился, а отнюдь не замер на месте или пошёл вспять.
Автор: Алексей Анпилогов