Для стран с современной экономикой важны долгосрочные приоритеты. У нас же правительство запускает бюджет «на короткую дистанцию»
Бюджет на новый 2017 год правительство РФ может подготовить как однолетний. Об этом 26 августа сообщили «Ведомости» со ссылкой на ответственных лиц — источники из федеральных ведомств.
Почему именно сейчас нецелесообразно прибегать к «трехлетке», приводится довод одного из чиновников: потому что в трехлетнем плане, как в подзорной трубе, отчетливо становятся видны все ожидающие нас нешуточные проблемы. Например — свести бюджет 2017 года с тем дефицитом, что предлагает Минфин (3,2%), практически невозможно. Для этого необходимо реально менять подходы и систему экономики, а у нас этого делать никто не собирается.
Другой источник высказывает иную точку зрения: чтобы бюджет был реалистичным, в нем должны быть учтены все решения по налогам, даже если они будут приняты после 2018 года, а также по болезненному вопросу реформирования пенсионной системы. Понятно, что в настоящее время, в канун парламентских выборов, когда рекой льются обещания самых разных политиков и о повышении порога выхода на пенсию не решается говорить даже один из главных застрельщиков идеи глава Минфина Силуанов, что-либо всерьез прогнозировать по суммам, которые необходимо отразить в главном финансовом документе страны, также нереально.
Третий источник так прямо и указывает: главная причина, что все заделы по бюджету безнадежно повисают в воздухе — это выборы депутатов Государственной думы VII созыва, намеченные на 18 сентября.
…Как известно, в апреле в нижней палате парламента премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что «надо возвращаться к трехлетнему планированию». Это, по видению премьера, «даст более четкое видение перспективы». Однако прошло чуть больше трех… не лет, а месяцев, как Дмитрий Анатольевич вынужден был признать, что бюджет 2016 года может недосчитаться 1,5 трлн. рублей доходов, аккуратно умолчав об оцененной им весной «эффективности» трехлетнего планирования.
Многие аналитики приводят расчеты, что в 2017 году доходов окажется еще меньше, чем в текущем. К тому же расходы кабмин решил заморозить, что приведет к их сокращению и в реальном выражении. Наряду с этим, правительство намерено сократить на 5% незащищенные статьи бюджета (а это — без малого 250 млрд руб.).
Ситуацию усугубляет, что из-за волатильности нефтяных цен в 2015 году правительство верстало бюджет без бюджетного правила и только на 2016 год. Вместе с однолетним бюджетом Министерство финансов в октябре 2015 года внесло в Думу и проект бюджетного прогноза до 2030 года.
Судя по всему, проектировщики бюджета тяготятся лишний раз оперировать цифрами, — словно пишут они поэму, а не основополагающий в государственном масштабе финансовый документ. «Трехлетний бюджет выглядел бы как уточнение показателей на 2017−2018 годы, если бы в прошлом году он был принят; но этого не случилось, и уточнять нечего, — делает вывод источник „Ведомостей“. — Лучше не связывать себя какими-то цифрами».
Да такого обсуждения и не ведется, утверждает представитель Минфина. По информации пресс-секретаря председателя правительства Натальи Тимаковой, все рабочие совещания по бюджету и все документы готовятся на 2017−2019 годы.
Тем временем в июле кабмин в целом одобрил предельный размер бюджетных расходов на 2017−2019 годы. Дефицит бюджета в 2017 году запланирован на уровне 3,2% ВВП, в 2018 году — 2,2% ВВП, в 2019 году — 1,2% ВВП. Параметры на все три года рассчитаны из цены на нефть 40 долларов за баррель.
Расходы же бюджета в будущем году закреплены на отметке номинальных расходов 2016 года — 15,785 трлн. рублей.
Таким образом, правительство РФ отказывается (как в нем в самом уверяют — «временно») от разработки трёхлетнего бюджета, подготовив его только на нынешний год.
— Я считаю, правительству в бюджетной политике сейчас надо активней обращаться к опыту (не столь уж и давнему) стран, выходивших из кризиса 2008−2009 годов, — говорит депутат Госдумы РФ, доктор экономических наук Оксана Дмитриева, — когда проводилась выверенная политика как налогового стимулирования, так и потребительского спроса.
Что касается нашего бюджета, то в нем вообще невозможно разглядеть никаких мер антикризисного регулирования. Я считаю, отсутствует даже адекватная концептуальная оценка кризиса. Финансово-экономический блок правительства сделал всё возможное, чтобы убедить лиц, принимающих решения, в том, что наши сегодняшние социально-экономические неурядицы — это в основном часть общего мирового кризиса. Но это совсем не так.
Здесь налицо какая-то манипуляция с понятиями. Трехлетний бюджет фактически представлял собой тонны никому не нужной бумаги. Поэтому, отказавшись от трехлетнего бюджета, авторы программы, в общем-то, избавили всех от холостых оборотов, так как реально работоспособным и раньше был лишь бюджет на ближайший год.
Но проблема последних лет заключается даже не в сроке исполнения бюджета как таковом, а в том, что бюджет постоянно в течение года корректировался, — бывало, по 3−4 раза. При этом все последние годы типичной ошибкой правительства было не завышение доходов с последующим секвестром расходов, а их занижение и образование весьма значительных остатков бюджетных средств. Они обнаруживались лишь в ноябре — декабре, — вместо того чтобы должным образом быть использованными и освоенными в течение года.
— В принципе, трехлетний бюджет всегда более предпочтителен в сравнении с однолетним, — считает главный экономист Евразийского банка развития, доктор экономических наук Ярослав Лисоволик. — Он дает более объемное понимание того, каким образом выстраивается бюджетная политика не только на краткосрочную перспективу, но и на среднесрочную. А если государство реально собирается восстанавливать экономику, то необходимо предпринять в бюджетной политике не только и не столько с прицелом на следующие 12 месяцев, но и на существенно более длительный период.
У многих стран, — в том числе у развитых, успешно работает практика составления долгосрочных бюджетов (длительнее 3-х лет), долгосрочных оценок динамики долга, доходной базы бюджета. Также в долгосрочном аспекте рассматривается и анализ возможных вариантов ситуации с его расходной частью. Вообще, давно известно, что чем более долговременным и, соответственно, более детализированным является бюджет, то тем точнее ракурс долгосрочных перспектив развития. Иначе говоря, прогнозы избавляются от той «близорукости», когда она зачастую характеризует экономическую стратегию. И для стран с современной экономикой важны именно эти долгосрочные приоритеты.
Аргументы в пользу одно — или двухлетнего бюджета выглядят, я бы сказал, конъюнктурными, ориентированными на перегруженность текущими проблемами и якобы на невозможность их в одночасье решить. Но с точки зрения тех среднесрочных проблем в России, которыми также, не откладывая, нужно заниматься (той же пенсионной системой или назревшими структурными изменениями в экономике), всё равно, даже при формировании бюджета на один год, нельзя не просчитывать выбранные направления развития, как говорится, на два-три хода вперед.
Автор: Алексей Голяков
P.S. Правительство не будет индексировать пенсии в текущем году. Решено заменить индексацию разовой выплатой с январской пенсией в размере 5 тысяч рублей. Эта подачка — максимум того, что может выкроить правительство для пенсионеров. В противном случае придется возить своих корги на выставки не на личных самолетах и яхтах, а практически в плацкарте — а это, как мы все понимаем, недопустимо.
Цинизм власти зашкаливает. Причем настолько, что даже ритуальные пляски в предвыборный период решено не проводить — охлос и так проголосует за кого надо. А за кого не надо — мы и сами подправим.
Россия входит в социальный кризис быстрее, чем ожидалось
К такому выводу пришли эксперты Института глобализации и социальных движений (далее – ИГСО), анализируя подписанное Дмитрием Медведевым 10 марта 2016 г. постановление Правительства РФ о снижении за IV квартал 2015 г. прожиточного минимума на душу населения с 9 тыс. 673 руб. до 9 тыс. 452 руб. Одновременно оказался снижен прожиточный минимум для следующий категорий: для трудоспособного населения 10 тыс. 187 руб. вместо 10 тыс. 436 руб. в III квартале, для пенсионеров — 7 тыс. 781 руб. вместо 7 тыс. 951 руб.), для детей — 9 тыс. 197 руб. вместо 9 тыс. 396 руб.
В целом социальный кризис проявляется в сочетании двух факторов: снижении уровня жизни в стране и сокращении государственных социальных расходов вследствие бюджетного дефицита. Первый фактор оказался зафиксирован уже в 2015 г., когда доходы граждан совокупно упали на 6-10%, а количество людей, живущих за чертой прожиточного минимума, выросло с 15 до 23 млн чел. Однако правительство долгое время пыталось дезавуировать негативную динамику, указывая на то, что власть «не отказывается от своих социальных обязательств» и не снижает объемов социальной помощи гражданам.
Сокращение прожиточного минимума – это новый удар по социальной системе. Федеральный центр задает тон регионам, которые робко сами начинают сокращать свои прожиточные минимумы.
Прожиточный минимум в Свердловской области вырос всего на 5 рублей, в Калининградской области прожиточный минимум комично увеличили на 1 рубль, в Вологодской области его сократили на 224 руб., в Тюменской области урезали на 243 руб., во Владимирской области на 320 руб., в Мурманской области упал на 410 руб., в Саратовской области на 663 руб. и т. д.
Нужно понимать последствия, к прожиточным минимумам привязаны социальные пособия, выплаты и льготы, например, социальные доплаты к пенсии, единовременные пособия малоимущим, региональные детские пособия, субсидии за ЖКУ, натуральная помощь (школьное питание, обеспечение школьной формой, путевки на летний отдых детям).
После всего этого говорить о сохранении правительством социальной ответственности перед населением будет, по меньшей мере, странно, если не сказать цинично.
О том, что с наступлением экономического кризиса, острая фаза которого наступила с 2014 г., неизбежно наступит кризис социальный, предупреждали давно. Мало кто верил в искренность слов о «социальной ответственности», однако неожиданным оказалось то, как быстро социальный и финансовый блок правительства «сдал позиции», перейдя к открытому социальному секвестру. Увы, и это не конец, практика показывает, что нас ждет трудный путь отказа от социальных гарантий и демонтажа социального государства.