«Местные с процедурой знакомы»

Багряный шар медленно катится по горизонту, едва освещая заснеженную тундру, мятым листом ватмана раскинувшуюся на сотни километров вокруг Нового Уренгоя. До полярного круга — меньше сотни километров.

Две тепловые пушки жужжат под ногами, тщетно пытаясь обогреть промерзшую на 40-градусном морозе «Газель». Мы едем по единственной «всесезонной» дороге на Большую землю — посмотреть на работу «заградотряда». В 70 километрах от Уренгоя, в поселке Коротчаево, теперь развернут пограничный пост, с недавних пор контролирующий транспортный поток в газовую столицу страны. И отсекает тех, кто не должен попасть в этот стратегический регион.

Новости с Ямала буквально взорвали предновогоднюю размеренность информационного пространства. Как так — российский город-стотысячник вдруг объявил себя пограничной зоной, отгородившись от всей страны? Ведь до ближайшей северной границы — как до Китая… Впрочем, до Китая-то, пожалуй, ближе. «Это неконституционно!» — заверяли эксперты. А ярко накрашенная девушка с телеэкрана, едва сдерживая скупую слезу, жаловалась, что не знает, как на Новый год навестить своих родителей. Ведь без прописки теперь в Уренгой не пускают!

В аэропорту вместо зорких пограничников с зубастыми Мухтарами нас встречала привычная толпа бомбил. С традиционным для этого ремесла национальным составом. Кабинки погранконтроля имелись, но были абсолютно пустыми… Не было замерзающих толп «гостей города» и на посту в Коротчаеве. Две полосатые будки, шлагбаум, отапливаемый балок заставы… Несколько погранцов, кутаясь в бушлаты, проверяют документы у водителей проезжающих фур и легковушек. К слову, поток машин очень плотный даже по «материковым» меркам. В здании погрануправления местные жители заполняют заявления на пропуска для своих родственников.

— Это для всей России только сейчас открытием стало, — пожимает плечами начальник поста Владимир Михайловский. — А местные давно уже знакомы с процедурой. Новая система пропуска заработала еще в октяб­ре.

По этой системе по автотрассе в Новый Уренгой можно попасть либо по прописке, либо по приглашению работодателя или родни. Впрочем, для большинства коренных уренгойцев это не новость.

— Раньше у нас в паспорте, там, где прописка, в уголке стоял штампик «ЗП» — зона пропусков, — рассказывал нам позже местный житель инженер Сергей. — Без этого штампа сюда просто не продавали билеты. Правда, в начале 90-х стала рушиться система пропуска. Сюда начал проникать непонятный народ, пошли беженцы с Кавказа. Никто этому не препятствовал. Город всегда был многонациональным, такой северный Вавилон. Изначально основу населения составляли украинцы, с 60-х годов разрабатывавшие Шебелинское месторождение, башкиры из Салавата, Стерлитамака, Уфы, азербайджанцы… Все — специалисты либо в нефтегазовой отрасли, либо в строительстве. Ну была еще небольшая чечено-ингушская экспедиция на буровых работах, но надолго задерживаться здесь они не собирались. А вышло наоборот.

Фото: авторы

Тысячи иностранцев из 20 стран

Именно с короткой заметки в «Комсомолке» и начался весь информационный шум вокруг Нового Уренгоя. Поэтому в городской администрации нас приняли как родных, горячо благодарили, жали руки, разве что грамоты не вручили и шоколадные медали. Свое неожиданное радушие чиновники объяснили просто: «КП» читает все СНГ, и мы таким образом дали нелегалам сигнал — в закрытый город ехать не стоит. Хотя с самим термином «закрытый» в местной администрации не согласились.

— Бывают закрытые города, а бывают города, в которые ограничен въезд. Это совершенно разные понятия, — заверяет нас председатель Новоуренгойской гордумы Игорь Подовжний. — Сюда должны приезжать те, кому нужно, а не кому хочется. Здесь добывается львиная доля стратегического сырья, определяющего экономическую безопасность страны. Скажите, по территории атомной станции ходит кто попало? Так почему по территории промыслов, где протянуты газопроводы, где есть опасность их взрыва, разгерметизации, где возможна утечка конденсата, воспламенение нефти, должен ходить кто попало? Сюда приехали десятки тысяч (!)иностранцев более чем из 20 стран, скажите, они все приехали с добрыми намерениями? Они все добрые друзья России? Сомневаюсь.

— А чего же они все сюда едут?

— Было объявлено, что Новый Уренгой — третий город в России по привлекательности для жизни. Да, у нас есть вакансии, но требующие определенной квалификации, а все приехавшие люди не имеют нужной специальности и обладают низкой квалификацией. Здесь малейшая ошибка грозит такими последствиями, что мало не покажется. Если остановить движение газа даже еще не по магистральным трубам, а здесь, в регионе, все трубы будут «загидрачены», и больше мы по ним газ не пропустим. Их разогреть практически невозможно.

— Местные жители жалуются на этнический криминал и «закрытие» приветствуют…

— А есть причины! Как житель города я считаю, что обстановка в последние годы у нас ухудшилась. Около школ начали грабить детишек, отбирать телефоны. Да и с наркоторговлей стала ситуация тяжелее. И как это ни неприятно говорить, но и там, и там это молодые кавказцы.

«До Кондопоги градус не дошел»

Новый Уренгой абсолютно лишен налета праздности. Это город-труженик, в котором окошки гаснут в десять вечера — в шесть утра всем вставать на работу. Поражают вылизанные промышленные объекты, опрятная, даже щеголеватая техника

— от вахтовок до обычных экскаваторов. Кстати, эта опрятность — один из критериев так называемой культуры производства, которой Россия якобы лишена напрочь. Мы попытались проанализировать причины внутренней социальной напряженности и в беседах с коренными жителями выявили удивительный факт, подтверждающий истинность классовой теории. Гастарбайтеров из дальнего зарубежья здесь рассматривают как натуральных штрейкбрехеров, сбивающих цены на местном рынке труда. Пока местных спасает лишь низкая квалификация трудовых мигрантов. Есть еще один аспект недовольства. Традиционно в Новом Уренгое мелкорозничной торговлей занимаются граждане из Закавказья и выходцы с Северного Кавказа. Цены на продукты не способствуют дружбе народов. «Ужин командированного» из плавленых сырков, хлеба, колбасы в нарезке и сыра нам обошелся в 1400 рублей. Мы не спорим, что спекулятивная перепродажа продуктов питания, привезенных с «материка», — занятие социально полезное. Но попробуйте убедить в этом вахтовика, круглый год не вылезающего из тундры. При этом сами продавцы, как правило, живут лучше работяг и никакого уважения к ним не испытывают. Скорее наоборот. Как нам удалось понять из рассказов уренгойцев, национальное обострение здесь началось, так же как и везде, с показной агрессивной лезгинки.

— «Порше Кайенов», тонированных в хлам, здесь развелось как грязи, — вспоминал местный строитель Андрей. — Один такой с молодым джигитом девчонку молодую пере­ехал всеми четырьмя колесами, сдавая задом. Это был один из тех диких случаев, который всколыхнул весь город. До Кондопоги у нас градус не дошел. Может, потому, что джигита все-таки осудили.

Еще один случай, всколыхнувший Новый Уренгой, произошел в ноябре 2010 года. Машина с чеченцами столкнулась с автомобилем дагестанцев. Оформлять ДТП с помощью ГИБДД — это для слабых духом коренных, поэтому в ход пошли сначала словесные аргументы, затем кулаки, сверкнул нож, и дагестанец остался умирать на асфальте. Его соплеменники, вместо того чтобы опять же обратиться в полицию, собрали толпу и пошли громить клубы, принадлежащие чеченцам. Больше всего в этой истории уренгойцев возмутило бездействие силовиков.

— Кстати, сами кавказцы за последний год как-то изменились, — признается инженер Сергей. — Вместо гопников появились аккуратные дядечки с бородами, сбритыми усами, рядом с ними женщины в хиджабах. У женщины трое детей бегут рядом, и она еще беременна. Что этому противопоставить?

На этот риторический вопрос власти дали конкретный ответ. Как смогли. Новый Уренгой внезапно оказался перенаселенным. По переписи-2010, в нем проживает чуть больше 100 тысяч человек. А еще 80 тысяч «сверху» — это нелегалы-гастарбайтеры. Буквально месяц назад на деньги из бюджета округа был открыт депортационный центр на 40 коек. Вряд ли этот центр решит проблему, но нужно же с чего-то начинать.

Призрак ваххабизма бродит по Сибири

В Новом Уренгое, к слову, две мечети. Одна — традиционная, а вторую, в районе «Шайба», люди называют ваххабитской. Открыто ее посещают 1500 человек, а есть еще и молельные комнаты «для своих». Признаться, заехав так далеко на Север, мы не ожидали, что столкнемся именно с этой проблемой. Однако здесь ее признает даже муфтий Ямало-Ненецкого округа Хайдар Хафизов. С ним мы встретились в халяльном кафе «Амина» при мечети.

— Конечно, события последнего десятилетия на Северном Кавказе оставили какой-то отпечаток в умах молодых людей, которым сейчас чуть больше 20, — признается муфтий. — Опасность проникновения идей ваххабизма, салафизма у нас есть. И приходят они к нам со стороны Тюмени, Екатеринбурга — с Большой земли, как мы говорим. И сегодня идет политическая исламизация населения. Зараза очень быстро распространяется, а лечить ее трудно. Не думаю, что новые правила въезда в город ударят по законопослушным мусульманам. И у мусульманских диаспор города есть полное понимание. Пилюли всегда горькие, но результат от них — выздоровление.

Уже не под запись муфтий признался нам, что категорически против… строительства новых мечетей в округе. Как так, удивились мы, муфтий — и против строительства мечетей? Но Хайдар Хафизов обосновал свою позицию железобетонным аргументом — новые мечети сразу же займут ваххабиты!

Единственная асфальтовая дорога, ведущая в город, перекрыта постом Фото: авторы

ПРЕСЕЧЬ «КРУГОВОРОТ»

Беседы с местными силовиками также не принесли успокоения. Скорее наоборот. Один бывалый спецслужбист в чине подполковника печально заметил, что замучился ездить в Новый Уренгой в командировки. По его мнению, на данный момент внутри местной уммы достигнута договоренность о «хорошем поведении». Ваххабиты здесь отлеживаются и тихонько внедряются в газодобывающие структуры, платя по 200 тысяч рублей за трудоустройство.

Второй спецслужбист был откровеннее:

— Думаю, главная цель закрытия Уренгоя — пресечь поток ваххабитов, чтобы разобраться хотя бы с теми, что уже внутри. Иначе будет круговорот ваххабитов, причем сезонный. Если оценивать ситуацию, пока им обострение невыгодно. Может быть, они готовят что-то уму непостижимое. Мы не всегда находим понимание с «той стороной». А когда инциденты с представителями таких общин случаются, они любят делать удивленный вид. Года три назад мы убеждали одну общину в том, что среди них есть один «кривой» товарищ, просили снять розовые очки. А они, в свою очередь, рассказывали нам, какой он замечательный. А потом этот гражданин в Ноябрьске на самодельной бомбе подрывается во время ее изготовления… А нам в ответ — это вы подстроили! Подстава! Когда за полгода шестеро на воздух взлетают или ликвидируются — ну какая это подстава?

По словам нашего собеседника, в последний год появилась еще одна тревожная тенденция: русские девочки начали принимать ислам. Отнюдь не традиционный. Сейчас духовенство округа собирается даже издать фетву (воззвание к единоверцам), запрещающую обращение в ислам несовершеннолетних без согласия их родителей. Поможет ли это? Мы не удержались, чтобы не спросить собеседника: почему не закрыть ваххабитскую мечеть? Ответ нас шокировал:

— Да мы пытались, в рамках закона. Но это основания для прекращения деятельности религиозной организации, а не мечети. Бывший имам этой мечети Акбаров был в розыске в Узбекистане за религиозный экстремизм, пока не получил российское гражданство. Потом его убили, имамом стал его сын. Понимаете, чем мягче будет процесс закрытия мечети, тем менее радикализируется община. Если закрыть ее за один день — можно получить маленькую революцию в городе. Наш отдел МВД может и не справиться…

Как выяснили корреспонденты КП, отключить от газа Европу и Россию проще простого. Последствия просчитать невозможно Фото: авторы

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Остынет ли горячая точка у полярного круга?

Спецслужбы прогнозировали именно такое развитие ситуации еще в далеком 2006 году, когда вышло распоряжение ФСБ № 218 о создании пограничной зоны от Краснодарского края до побережья Северного Ледовитого. Возможно, аналитики именно тогда предполагали, что ваххабизм (или салафизм), задавленный в Чечне, даст метастазы по всей территории России. Так оно и вышло, и слава богу, что «кое-где у нас порой» работают аналитики, способные просчитывать события на пятилетку вперед. А предполагали они следующее. Россия так и не выберется в ближайшие годы из сырьевой зависимости и будет существовать за счет продажи невосполнимых ресурсов. В одном из центров газодобычи, без преувеличений болевой точке страны, начнут накапливаться люди, настроенные крайне агрессивно и к самому государству, и к большей части его жителей. Эти «накопившиеся» создадут питательную среду, в которой начнется самовоспроизводство адептов ваххабизма. Бульон будет успешно подпитываться с Северного Кавказа и Поволжья. В критический момент добрая часть газового импорта страны окажется в руках этих людей. Когда? Когда Сирия будет зачищена от Асада и через ее территорию проложат альтернативный газопровод в Европу. Существование России в нынешнем виде окажется под большим вопросом. Но город вовремя закрыли от «недоброжелателей», и теперь есть шанс, что реализация этих зловещих планов окажется под большим вопросом.

Автор :  Дмитрий Стешин