Нынешний Конгресс США, самый непродуктивный со времен Второй мировой войны, стал символом правительственного кризиса в Америке
Беспомощность европейских политиков перед лицом долгового кризиса подорвала доверие к западным институтам власти. Политическая система Америки повсеместно считается самой прозрачной в мире. Но даже в Соединенных Штатах государство стало своего рода соперником граждан, партии поляризованы, интересы лоббистов определяют политику.
Материал из серии публикаций журнала Spiegel, посвященной будущему госуправления, рассказывает, как Конгресс принимает законы.
Накачанные мускулы, безупречная физическая форма — сенатор Марк Юдалл, покоривший высочайшие вершины Скалистых гор, вполне мог бы рекламировать здоровый образ жизни. Но вот уже четырнадцатый год он заседает в Конгрессе. Со своего привычного места — в предпоследнем ряду на стороне демократов — политик рассуждает о пицце и картофеле фри. «Если разобраться, — говорит Юдалл, — в жире можно утопить все что угодно».
Это главный аргумент против новых директив, предложенных президентом Бараком Обамой для школьных столовых. Обама пытался отделить зерна от плевел, заставить дирекцию школ закупать больше овощей и меньше пиццы и картофеля фри. Дабы заблокировать директивы Обамы, Юдалл скооперировался с семью другими сенаторами и разработал поправку № 804; сегодня она выносится на голосование.
Каждая долька картофеля фри, каждая крокетинка, аргументирует 61-летний Юдалл, когда-то была картофелиной, а значит, таким же овощем, как брокколи, зеленые бобы, шпинат или морковь. И тот, кто решит запретить картофель фри, продолжает он, тем самым дискредитирует картошку на том лишь основании, что ее на время окунули в растительный жир. Юдалл говорит о равноправии овощей, о том, что в картошке тоже есть витамины, как и в пицце, сдобренной томатным соусом.
Сегодня после обеда конгрессмены всерьез обсуждают вопрос, допустимо ли подвергать сегрегации картофель фри и овощи. Быть может, его, как и пиццу, следует приравнять к овощам? Рональд Рейган в свою бытность президентом тоже пытался объявить кетчуп овощем – в угоду продовольственной промышленности. Но Рейган не смог склонить Конгресс к такой логике. Шел 1981 год – другие были времена.
Американская демократия гордилась разделением властей, своими сдержками и противовесами – сложной политической системой, которая некогда считалась образцом сбалансированности политических интересов, гарантией минимальной разумности. Эта система служила препятствием на пути фанатизма, обуздывала вопиющую глупость. И что теперь – «не допустим дискриминации картофеля»?
Конгресс нынешнего созыва, 112-й в истории Соединенных Штатов, – самый непродуктивный со времен Второй мировой. В 2011 году им было принято всего 80 законов – антирекорд минимум с 1947 года. И это несмотря на то, что потребность страны в реформах трудно переоценить. Конгрессу не удалось выработать общей позиции ни по одному из главных вызовов современности: войне в Ливии, изменению климата, иммиграции, налоговой политике, реформе систем социального обеспечения. Даже так называемый Суперкомитет по сокращению национального долга потерпел фиаско.
Похоже, политика в Америке стала бессильной. Она уже не вершит, как раньше, судьбы страны. Финансовая, налоговая политика терпит провал за провалом, равно как не оправдал возлагавшихся на него надежд и обамовский пакет мер по оживлению конъюнктуры, стоивший казне $787 млрд.
Сегодня Конгресс символизирует собой кризис американской демократии, отказ системы сдержек и противовесов, деградацию культуры дискуссий, рост потребности в реформах, поляризацию партий и потерю доверия к политическим институтам. Около 80% американцев больше не доверяют Конгрессу. В свете такого фиаско встает много вопросов: быть может, Америка, старейшая демократия мира, достигла пределов своих возможностей? И насколько вообще ею еще можно управлять – учитывая, что больше нет ни согласия, ни консенсуса?
История с поправкой № 804 – это урок, позволяющий получить представление о состоянии демократии в Соединенных Штатах. Он показывает, почему дискуссия о реформах зашла в тупик и почему краткосрочная прибыль производителей картофеля оказывается важнее долгосрочной цели – здоровья населения, почему интересы отдельных групп больше влияют на политику, чем всеобщее благо. Это история о народных избранниках, уступающих давлению лоббистских групп.
«В Америке картофель – это продукт религиозного значения», — говорит профессор Уолтер Уиллет, преподающий диетологию в Гарвардском университете. Он читает курс эпидемиологии и науки о питании, а также изучает последствия неправильных гастрономических предпочтений и даже написал на эту тему фундаментальный труд.
В 1992 году в исследовании, посвященном здоровью женщин, он задался вопросом, может ли чрезмерное потребление картофеля приводить к диабету. На тот момент речь шла лишь о гипотезе, но чем больше Уиллет занимался исследованиями, тем с большей определенностью мог сказать: «У того, кто питается картошкой, вырабатывается больше инсулина, чем у того, кто ест простой сахар. Это усиливает чувство голода». Если раньше, когда люди больше двигались, это не вызывало проблем, то сегодня приводит к ожирению, а также к таким заболеваниям, как диабет, рак и инфаркт миокарда.
Годовое потребление картофеля в Америке составляет 53 кг на человека. Трудно представить себе типично американское блюдо, которое подавалось бы без крокет, пюре или картофеля фри. Главными жертвами таких гастрономических привычек становятся дети, которые съедают почти на треть больше крахмалосодержащих продуктов, таких как кукуруза и картофель, чем взрослые. Как доказывает Уиллет, это один из путей к ожирению.
При этом государство субсидирует неправильное питание. Нуждающиеся американцы получают талоны на еду, которые зачастую обменивают на пиццу и картофель фри. Реализуется специальная программа обеспечения продуктами питания малообеспеченных матерей и их детей, а также программа «Школьный ланч», которая в текущем году обойдется государству в $10,8 млрд и позволит бесплатно кормить обедами 30,5 млн детей из бедных семей. Ее значение трудно переоценить, ведь то, что едят дети в школе пять дней в неделю, во многом формирует гастрономические привычки нового поколения. Эта программа издавна пользуется дурной славой, поскольку включает множество крахмалосодержащих продуктов, пиццу, картофель фри. Почти каждый день в меню американских школьников есть по крайней мере одно блюдо из картофеля. Четверть школ закупает ланчи непосредственно в сетевых ресторанчиках быстрого питания, в McDonald’s или Pizza Hut, но даже если еда приготавливается на собственной кухне, то ее ассортимент оказывается не слишком соответствующим духу времени.
Когда в 1946 году стартовала программа «Школьный ланч», многие дети недоедали, им нужна была калорийная пища, а не диетический стол. Картофель – продукт недорогой и питательный, сытный, как по сей день утверждают его защитники, такой гарнир хорошо утоляет голод. Но сегодня тревогу бьют даже генералы: их беспокоит, что многие дети с избыточным весом в будущем просто не смогут защищать родину. И то обстоятельство, что меню школьных столовых до сих пор не слишком переменилось, эксперты по питанию называют национальным позором. Да, на смену цельному молоку пришло обезжиренное, упаковки безалкогольных напитков стали меньше, но количество блюд из картофеля никто сокращать не решался.
13 января 2011 года Служба продовольствия и питания Министерства сельского хозяйства США опубликовала новые директивы для программы «Школьный ланч»; почти в то же время было обнародовано новое исследование профессора Уиллета, объявляющее богатую крахмалом пищу наряду со сладостями и безалкогольными напитками центральной проблемой неправильного питания.
Новые директивы учитывали рекомендации Института медицины, ссылающегося, в частности, на результаты исследований Уиллета. В соответствии с ними в школьных столовых можно давать детям «стаканчик» (примерно 235 мл) богатой крахмалом еды не чаще раза в неделю. Это означало, что в течение недели можно один раз побаловать школьников либо пиццей, либо картофелем фри, но тогда уже никаких крокет, картофельных оладьев и чипсов. Такое ограничение должно было стать необходимым вкладом в сохранение здоровья населения и совершить перелом в «американском образе жизни». Но в тот же январский день его противники сплотили свои ряды.
Картофель фри – часть американского быта, столь же обязательная, как непомерно большой автомобиль, офисные здания, в которых летом холодно, как в холодильнике, шопинг-моллы. Картофель, подчеркивает Ларри Цукерман в своей книге, посвященной этому корнеплоду, – это продукт питания масс, «самая демократичная еда» Америки, о которой будущий второй президент Соединенных Штатов Джон Адамс в 1774 году писал своей жене Абигейл: «Давай будем есть картошку и пить воду».
Уже тогда картофель считался символом протеста против европейской аристократии с ее изысканной кухней и застольным этикетом, от которой Америка стремилась дистанцироваться. Америка хотела быть непохожей на свою метрополию Англию, где король Георг III даже во время хлебного кризиса 1795 года наотрез отказывался от блюд из картофеля. Картошка – символ старой доброй Америки.
В стране, граждане которой боятся потерять все, что имеют – дом, работу, статус жителей сверхдержавы, – борьба за традиции превратилась в устойчивый рефлекс. Богатые за последние десятилетия стали еще богаче, а бедные — беднее, среднему классу грозит исчезновение, что положит конец чувству всеобщей причастности к росту благосостояния.
Американская демократия работала исправно, пока экономика страны росла достаточно быстро. Социальное государство, которое существенно усилилось после Второй мировой войны, в том числе и в Америке, не испытывало нехватки денег. Компромиссы были возможными, поскольку в результате они что-то давали всем сторонам. Но будет ли работать демократия в условиях, когда распределять нечего? Америка всегда была страной крайностей, но эти крайности становятся все более несовместимыми друг с другом, в том числе и в сфере политики.
С начала финансового кризиса в политике Вашингтона царит паранойя. Вера в государственные институты пошатнулась. Государство превратилось в своего рода противника граждан, элиты стали врагом простых людей. Как правые, так и левые протестные движения – «Чаепитие» и «Захвати Уолл-стрит» говорят об этом. Тому, кто хотя бы в какой-то мере не соответствует лозунгам одной из сторон, услышанным быть непросто.
Такие политики, как Сара Пэйлин, используют нынешний раскол в своих интересах. Они присягают на верность Конституции и давно отжившим американским клише, маленьким городкам и тому времени, когда «ударить по рукам» значило «дать слово».
Мир стал сложнее и запутаннее, а политические дебаты в Америке стали примитивнее. Консерваторы закрывают глаза на проблемы изменения климата, на новые потребности общества иммигрантов, в котором белые теряют большинство, они игнорируют науку, в частности новые знания в сфере диетологии.
Перемены против идиллии: так можно описать новую дихотомию политического дискурса, в котором остались только две непримиримые категории — «в американском духе» и «не в американском духе». Когда супруга нынешнего президента Мишель Обама призвала американцев есть больше овощей, меньше сладостей и время от времени отказывать себе в десерте, политик от республиканцев Сара Пэйлин возмутилась так, как будто миссис Обама объявила войну свободе. Мишель Обама хочет в дополнение ко всему лишить американцев десерта, заявила Пэйлин, и эти ее слова нашли отклик во многих сердцах. Так что же, теперь уже мистер Обама вознамерился лишить американцев еще и картофеля фри?
«Мы едим картошку вот уже двести лет, – говорит фермер Роджер Микс из Аламосы – важнейшего картофельного района Колорадо, родного штата сенатора Юдалла, — и вдруг оказывается, что это почему-то неправильно». А как же исследования гарвардского профессора Уиллета? Он их читал? Микс отмахивается: «Вы слышали о Крисе Войгте? Видели его по телевизору?»
Крис Войгт, председатель союза предпринимателей «Картофельный совет» в штате Вашингтон, в прошлом году провел опыт над собой: на протяжении двух месяцев он съедал по двадцать картофелин в день. Как утверждает сам Войгт, он даже похудел на 6 кг. «Крис сделал для просвещения народа больше, чем этот профессор со своими выборочными исследованиями, экстраполяцией, регрессивным анализом и прочим научным хламом, — говорит Роджер Микс. — Тем более что он уже давно вышел на антикартофельный курс».
Микс пользуется немалым влиянием, он картофелевод в четвертом поколении. В 2010 году даже возглавил Национальный картофельный совет, заняв самый высокий и самый почетный пост в отрасли. Его ферма находится в долине Сан-Луис. Это бедная растительностью местность площадью 20 тыс. кв. км, расположенная на высоте 2300 м над уровнем моря. Зима здесь продолжается больше шести месяцев. Иногда, рассказывает Микс, 4 июля, в День независимости, случаются заморозки. Здесь мало что можно выращивать кроме картошки – вегетативный период слишком короткий. Картофелеводы в долине – большие люди, во времена кризиса деньги водятся только у них. И тот, кто хочет победить на выборах – хоть республиканец, хоть демократ, – с ними предпочитает не ссориться.
Политика стала дорогим удовольствием. Чтобы тебя услышали, с каждым годом нужно иметь все больше денег. Кандидат в президенты сегодня должен собрать как минимум $1 млрд. Успех на выборах в Сенат стоит $8,5 млн, а место в Палате представителей – от $1,4 млн. Не случайно среди кандидатов в президенты в последнее время трудно отыскать немиллионера.
По сравнению с депутатом палаты представителей, который может трудоустроить не больше 18 помощников на полную ставку, у сенатора куда более солидный штат. Сенатор волен иметь неограниченное число сотрудников, но в среднем довольствуется тридцатью четырьмя. Они могут заниматься отдельными темами и подготавливать информацию для сенатора. Но этого все равно недостаточно, чтобы совладать с возрастающими информационными потоками. Чтобы производить выгодное впечатление, депутат должен прибегать к оперативной помощи и использовать подробную информацию, бесплатно предоставляемую заинтересованными группами. Ученые деликатно говорят о «лоббировании как поддержке законотворческого процесса».
Один из сотрудников Юдалла, Саймон Тафойя, занимается вопросами сельского хозяйства, а попутно торговлей, иммиграцией, проблемами меньшинств. В 2008 году его пригласили к себе картофелеводы из Сан-Луиса, вспоминает Тафойя, показали долину, свои хозяйства, сводили в мексиканский ресторанчик на Мейн-стрит в Аламосе, о котором глава Картофельного совета Колорадо Джим Эрлих говорит, что ходит туда, потому что на качество еды в заведении никто не жаловался.
Тафойя с благодарностью принял информационные выкладки, которые ему прислали по электронной почте, порадовался аргументам о пользе картофеля, богатого калием и протеинами. Картофелеводы критически изучали исследования, проводили опросы, которые подкрепляли их требование: ни в коем случае не допустить сокращения недельного количества съедаемого в школьных столовых картофеля. Они сводили информационные потоки к отдельным рельефным высказываниям — разумеется, подтверждающим их концепцию. «Когда он стал отвечать на наши письма, мы поняли, что все не так плохо», — говорит Микс. У них появилось хорошее предчувствие еще до того, как в марте этого года они отправились в Вашингтон: Эрлих из Картофельного совета, картофелевод Роджер Микс и двенадцать их коллег, выращивающих картошку в долине Сан-Луис.
Все они вылетели из Денвера в Вашингтон и остановились в отеле Madison в центре города. У них это называется «доставкой по воздуху»: фермеры высадились в городе, как войска союзников в Нормандии. Некоторые из них оказались в столице впервые, побывали в музеях, зашли в Министерство сельского хозяйства, наведались к своим депутатам и, наконец, к сенатору Юдаллу. Встречу организовал для них Тафойя. И если что-то их вообще удивило, так это то, каким влиянием пользуются люди вроде него.
Они знали, что Тафойя относится к ним благосклонно. Сенатор тоже в целом был на их стороне. Его лишь заботило, что все это слишком смахивало на лоббирование. Юдаллу нужны были люди, не имеющие отношения к картофелю и не согласные с директивами Обамы. То есть не заинтересованные экономически.
Трудно сказать, кому принадлежала идея, но в какой-то момент Тафойя, как вспоминают фермеры, спросил: а что, представители школьных столовых на чьей стороне? Эта мысль оказалась спасительной: картофель дешево стоит, из него можно приготовить множество блюд, к тому же в некоторых регионах школы получают его бесплатно. Почему бы не заручиться поддержкой школ? Просчитать, во что обойдется отказ от дешевой картошки, к которому призывает Обама? Когда слышишь «школьные столовые», то на ум приходят заботливые мамаши, сострадательные волонтеры…
До этого фермерам никогда не приходилось иметь дело со школьными столовыми. Но сразу по возвращении Джим Эрлих, лоббист из Картофельного совета, обратился в Объединение школьного питания Колорадо с вопросом: как насчет того, чтобы единым фронтом выступить против новых директив? Он отправился в Денвер, чтобы встретиться с несколькими членами правления, и через три четверти часа они договорились бороться плечом к плечу.
Директор Объединения школьного питания Шелли Аллен вспоминает, как ей вдруг стали приходить электронные письма от картофелеводов. Просили оказать содействие, напоминали, что некоторые школы получают картофель бесплатно, что поддержать отечественных фермеров – это ее патриотический долг, что производители картофеля платят налоги, которые идут в том числе и на финансирование школьных обедов. Аллен говорит, что, конечно, она предпочла бы, чтобы дети ели меньше картошки, но все же вступилась за интересы своего штата, несмотря на то, что материнская организация, Национальное объединение школьного питания, предостерегла ее от подобных шагов.
Национальное объединение решило сохранять нейтралитет и рассчитывало, что Аллен проявит солидарность. «Я знаю, что было бы лучше, если бы дети ели в школе меньше картофеля фри, — вздыхает она. — Но речь шла в том числе о Колорадо, нашем штате. К счастью, мы имеем возможность закупать овощи в местных хозяйствах. И мы решили помочь».
У каждого была возможность участвовать в обсуждении директив, принятых Обамой. Каждый мог взять слово, выступить с критикой или написать слова одобрения. В Министерство сельского хозяйства поступило 133 286 обращений. Но в конечном итоге важнее оказалось не это, а голоса немногих влиятельных лоббистов, которые из колоссального количества информации вывели нужный лозунг — решающий маркетинговый аргумент.
Политическая система Америки — одна из самых прозрачных и вместе с тем одна из самых профессиональных в мире. Назначение мозговых центров в Вашингтоне состоит в том, чтобы эксперты оставались в пределах досягаемости политиков, когда другого применения для них не находится. У такой высокопрофессиональной демократии есть оборотная сторона: большинство этих специалистов на протяжении многих лет занимают те или иные места, обрастают знакомствами, многим из них в прошлом при соответствующих обстоятельствах доводилось работать на лагерь своих оппонентов.
После того как коалиция была сформирована, сенатор Юдалл разослал письма с призывом спасти картофель фри министру сельского хозяйства Тому Вилсаку, в Аграрный комитет, коллегам по Сенату. Он пустил в ход те аргументы, которыми снабдили его Микс и Эрлих из Колорадо. Ссылался на Колорадское объединение школьного питания, которое утверждало, что не сможет обеспечить школьников обедами, если исключить из меню картофель. Обо всем этом он говорил и в своей решающей речи в Сенате, в ней не нашлось места только результатам исследований профессора Уиллета.
Средний доход американской семьи – $49 445 в год. Соединенные Штаты – одна из самых богатых индустриальных держав в мире. При всей разнице в уровне доходов американцы достаточно избалованны. Они пользуются дорогами, мостами, государственной системой здравоохранения, но ни при каких обстоятельствах не хотят смириться с повышением налогов. То, что делает государство, стало чем-то само собой разумеющимся и не считается национальным достижением, как это было еще в 1954 году, когда президент Дуайт Эйзенхауэр распорядился построить сеть государственных автобанов. Люди больше не испытывают в этой связи гордости, в отличие от населения в странах с бурно развивающейся экономикой. У американцев сложились завышенные ожидания. Политикам недостает мужества, чтобы сказать своим избирателям, что определенные их пожелания могут быть реализованы только за счет повышения налогов.
В конечном счете расходы оказались решающим аргументом, позволившим спасти картофель фри и сохранить статус-кво, при котором дети в школах получают избыточные калории. Если бы директивы Обамы остались неизменными, то это привело бы к удорожанию одной порции школьного ланча на 14 центов. Смешная сумма, которой можно было бы пренебречь, если учесть, что речь идет о здоровье будущих поколений.
Но этого не происходит. Во время голосования по инициированной Марком Юдаллом поправке № 804, направленной против здоровья нации, становится понятно, что сенатор справился со своей работой на все 100%. Если бы в этот день голосующие руководствовались разумом, то, вероятно, за эту поправку не было бы отдано ни одного голоса. Но количество голосов «за» стремительно растет, переваливает за 50%, а потом и за две трети.
Когда наконец голосование завершается, то результат гласит: 70% — за, 30% — против. Потрясающий исторический вотум доверия картошке фри, вынесенный Конгрессом, который в последнее время не мог прийти к согласию ни по одному вопросу. И Юдалл, спаситель картофеля фри в американских школьных столовых, благодарит коллег за «здравомыслие».
Весна 2012 года. Поправка Юдалла о картофеле фри вступила в силу, Обама подписал документ так, будто ничего особенного не случилось. Сделал вид, будто новая ситуация — это все-таки шаг вперед, что верно по меньшей мере в одном аспекте: впредь в школьных столовых будет больше фруктов и меньше сахара в пище. Но о большом политическом споре, в котором он потерпел поражение, — о картофеле фри — Обама не вспоминает. Приходится довольствоваться тем, что остается.
Профессор Уиллет проводит презентацию в Национальном институте здоровья в Бетесде под Вашингтоном. В узком кругу специалистов, медиков, диетологов. Уиллет готовит публику к выходу в свет третьего издания своей книги «Эпидемиология питания» — библии отрасли. Такое большое событие заслуживает особого мероприятия в важнейшем на планете ведомстве биомедицинских исследований. Появилось много новой информации, рассказывает Уиллет. Третье издание получилось существенно более объемным, чем второе, и не все новое удалось поместить в книгу. Но сама структура фундаментального труда не претерпела существенных изменений. Добавилась только одна глава. 16-я. «К сожалению, это оказалось необходимым», — вздыхает он. В ней речь идет не о питании. А о политике.
Автор : Марк Гуйер.