В России последние несколько лет время от времени сжигаются роскошные дорогие авто и полицейские машины, горят отделения МВД и офисы партии власти. Информация об этих акциях выкладывается на отдельном сайте, который недавно был внесен в Федеральный список экстремистских материалов. Многие могут зайти на него лишь используя специальное программное обеспечение.

Сгоревшая полицейская машина в подмосковном Серпухове © blackblocg.info

Даниил Эвер, посредством электронной почты, решил побеседовать с коллективом «Чёрного Блог(к)а», теми кто предпочитает «индексам узнаваемости в СМИ» и дискуссиям в социальных сетях классические акции прямого действия.

Учитывая, что ваш коллектив  по понятным причинам не широко популярен даже среди людей, следящих за новостями и политической ситуации, не могли бы вкратце рассказать о себе и своей деятельности?

Коллектив наш создавался с двумя основными целями, тесно между собой связанными:

первая — поднятие анархического движения России на новый уровень, в том числе и на новый уровень известности, за счет внесения последовательной радикальной практики в его деятельность;

вторая — пропаганда радикальных методов борьбы среди широких масс населения, чтобы в отстаивании своих прав люди перешли от написания жалоб или даже проведения митингов к нанесению прямого ущерба представителям власти или бизнеса.

Например, сожжение строительной техники эффективнее сотни жалоб на застройщика, во всяком случае, в современных российских реалиях. Позже возникла идея сделать сайт для информационной координации деятельности нашей и подобных нам групп.

Все ли товарищи придерживаются какой-то определённой  версии анархизма, или же у вас наблюдается плюрализм течений, мнений, толкований?

Мы все являемся сторонниками анархического коммунизма.

Акции прямого действия для вас символические жесты, метод политической борьбы, этическая неизбежность или что-то ещё?

Всё это вместе и ещё многое другое. Наши акции важны и для пропаганды анархических идей, и радикальных методов борьбы, и для деморализации сотрудников властных структур, и как разрешение морального конфликта, когда анархист осознаёт неприемлемость существующего положения вещей и одновременно неизбежность ежедневного существования в нём, и как сакральный жест разрыва с неправедным порядком (как бы пафосно это ни звучало).

Конечно, вы хорошо знакомы с деятельностью народовольцев, испанских анархистов, РАФ, Аксьон Директ и прочих движений и организаций. Какое у вас отношение к их целям, методам, организационной структуре?

Вы перечислили очень разные движения и организации. У испанских анархистов были миллионные профсоюзы и контроль над целыми провинциями. Нам пока сложно представить такой масштаб. Индивидуальный террор, направленный против одиозных представителей власти — дело хорошее и полезное, но сильно зависящее от конкретных социальных условий и обстоятельств борьбы, сейчас у нас нет возможности им заниматься.

Если говорить о систематической вооружённой борьбе, то, как нам кажется, опыт Тупамарос, РАФ, Красных бригад и подобных им организаций показал, что чисто городская герилья, скорее всего, потерпит неудачу, если не будет опираться на массовую поддержку и сопровождаться хорошо спланированными выступлениями в разных регионах страны. Другой вопрос, что сама деятельность партизанских групп  является фактором повышения революционности масс и в этом смысле не может быть совсем бессмысленной и бесполезной. Тем более, в несколько иных исторических условиях и результат может оказаться иным.

В плане организации мы отрицаем любые централизованные структуры, «партию», ЦК и т.д., тем более, в условиях подпольной борьбы наличие единого руководства чревато быстрым развалом организации в случае его ареста или уничтожения. Всё сказанное не мешает нам относиться к участникам перечисленных выше движений как к героическим революционным борцам.

Можете ли  в общих словах описать свой общественный идеал?

Мы ответим на этот вопрос строками из нашего программного текста:

«Это будет общество, где каждый сможет индивидуально решать все вопросы, касающиеся его лично, и сообща с другими — всё то, что касается всех вместе. Уничтоженные органы государственного управления будут заменены свободными объединениями людей, в рамках которых будут равноправно решаться все производственные и социальные вопросы. Каждый сможет наравне со всеми участвовать в решении всех касающихся его вопросов, что разительно отличает справедливое общество от современной «демократии», где каждый волен лишь выбирать себе начальников.

В производственной сфере будет реализован принцип «каждый по способностям — каждому по потребностям», являющийся, по нашему мнению, единственно справедливым принципом распространения материальных благ среди людей, живущих своим, а не чужим трудом. Все предприятия и другие средства производства должны стать общественной собственностью. Духовный мир человека освободится от господства СМИ, массовой культуры, моды и всего того, что препятствует его независимой самореализации. Вместо пассивного потребления капиталистической псевдокультуры должно утвердиться свободное творческое самовыражение каждого человека.»

 

Есть ли у вас конкретные модели и пути реализации этого идеала, например, обсуждаете ли вы какие-то конкретные модели рабочего самоуправления (например, как в Стране Басков или в бразильской корпорации SemCo), возможно, у вас есть готовые схемы и проекты?

Упомянутые Вами примеры, а также многие подобные им, мы рассматриваем как интересный и положительный опыт производственной кооперации. В то же время, совершенно необходимо сделать поправку на то, что все эти структуры вписаны в рынок. То есть сейчас их существование, во многом, обусловлено капиталистическими формами производства и распределения. Кроме того, даже в тех случаях, когда имеет место коллективная собственность и равное распределение между членами трудового коллектива, со временем кооперативы часто становятся коллективными нанимателями труда других людей.

Скорее всего, в будущей экономической организации опыт этих структур будет активно применён, однако она всё же будет иметь принципиально иной характер, который мы отчасти обрисовали в ответе на предыдущий вопрос.

Что можете сказать о роли кибернетики и вообще современной техники в деле построения анархических сообществ, отводите ли вы им важную, или, может быть, и вовсе решающую роль?

Нам кажется, что решающая роль не может быть за техникой. Главное — это изменения в общественном сознании, которые приводят к более высокому уровню организации человеческого сообщества, построенному на солидарности и кооперации, а не на иерархиях и принуждении.

Техника же может стать важным подспорьем в случае реализации определенных моделей — но абсолютно неважна в других. И вполне возможно, что будут сосуществовать и взаимодействовать между собой как основанные на технике сообщества, так и не основанные.

В своих интервью вы упоминали, что среди вашего коллектива царит полное равноправие и отсутствие жёсткой иерархии. Полагаете ли вы, что такая же модель отношений может быть перенесена на коллективы в сотни, тысячи и миллионов человек, или неизбежны какие-то поправки на размер?

В широком смысле (отсутствие иерархий и равноправие) — да, разумеется. Что же касается конкретной реализации, абсолютно точно распространить модель, работающую для нескольких десятков человек на сотни, тысячи и т.п. — разумеется, невозможно. Но развить эту модель так, чтобы она работала и в бОльших масштабах — можно и нужно. Вариантов тут много.

Принятие решений, совместных для нескольких коллективов, осуществимо посредством выдвижения делегатов, имеющих право действовать лишь в соответствии с наказом коллектива-отправителя, а не по личному произволу. Такой делегат может быть отозван в любой момент, а принятие окончательного решения подлежит обязательному согласованию в коллективах. Или же это будут виртуальные коллективные обсуждения-голосования с применением имеющихся технических средств. Конкретные пути укажет практика.

Сама деятельность, направленная на расширенное воспроизводство, предполагает разделение труда и прочую экономическую специализацию. Какова ваша позиция относительно организации массового производства и прочих экономических структур? Возможны ли они без иерархии, строгого контроля и управления?

Централизованное массовое производство исторически формировалось ради выгод крупного капитала и/или государственной власти, а вовсе не как самый эффективный способ обеспечения населения. Мы являемся сторонниками максимально возможной автаркизации экономики — всё, что может производиться на данной небольшой территории, должно на ней производиться. Это и обеспечит хозяйственную независимость территории, и упростит распределение в масштабах больших регионов и планеты в целом.

Конечно, будут существовать и предприятия по добыче полезных ископаемых, и центры, производящие высокотехнологические продукты, рассчитанные для распространения на больших территориях, и многое другое им подобное, но мы не видим причин, почему всё это не может быть организовано на анархо-коммунистических принципах, путём согласования нужд и интересов коллективов, без жёсткого администрирования сверху.

Что касается социальных аспектов экономической специализации, то мы считаем, что человек в любом случае не должен становиться придатком конвейера и всю жизнь проводить в цеху. Это может быть достигнуто разными путями — от чередования видов деятельности, до широкого внедрения автоматизации и роботизации. Тут главное — принципиальная гуманистическая установка, а техническое решение найдется.

В противном случае, мы можем ожидать превращение людей в Уэллсовских морлоков — чтобы увидеть это, достаточно пообщаться с человеком, отработавшим смену на конвейере и выполнявшим много часов один и тот же монотонный труд, или взглянуть на заключенных, которые каждый день видят и делают одно и то же — восприятие мира и жизни притупляется до полного безразличия.

Каких теоретиков анархизма вы бы могли отметить среди тех, кто оказал на ваше развитие наиболее сильное влияние?

На разных участников нашего коллектива повлияли разные теоретики. Пожалуй, стоит отметить Петра Кропоткина, Михаила Бакунина, Альфредо Бонанно и, хотя они и не являются анархистами в строгом смысле слова, Герберта Маркузе, Эриха Фромма и Жан-Поля Сартра.

Кроме того, необходимо отметить, что взгляды живого участника революционного движения зачастую формируются не столько под влиянием каких-либо конкретных маститых философов, сколько в полемике с товарищами, индивидуальных раздумьях, а также дискуссиях через различные публицистические материалы. Бряцание звонкими именами давно приобрело род псевдоинтеллектуального снобизма. Это ни к чему. Это не соответствует реальности идейного развития человека.

Какова ваша стратегия по сотрудничеству с различными левыми (в т.ч. коммунистическими) силами?

Реалии жизни и борьбы могут сделать необходимым взаимодействие с представителями самых разных идейных направлений. Однако мы стремимся к неприкосновенности наших антиавторитарных целей. Мы приемлем или неприемлем сотрудничество с теми или иными людьми, исходя из того, соответствует ли это анархической задаче.

Какие итоги минувшему году вы бы могли подвести?

Год, по всей вероятности, был судьбоносный. Знаете, леваки очень любят в начале каждого года говорить и писать о том, что он, без сомнений, будет судьбоносным. Это такой вид оптимистического аутотренинга. Многие годы всё и оставалось в пределах пустых слов, заздравных новогодних тостов. Про 2012-й год же, не в начале, а уже после его завершения можно с уверенностью сказать, что он имеет огромное значение. Родилось новое протестное движение, задан импульс, который уже едва ли бесследно сойдёт на нет.

Между тем, остро встала проблема о перспективах движения, оно находится на распутье, причём протяжённом во времени. Вектор будет определяться в ближайшие месяцы, может быть, считанные годы. Левым радикалам нужно хорошенько думать и экспериментировать, чтобы не просто «внести лепту», а попытаться сформировать освободительный вектор этого движения. При этом вопрос о воинственном характере движения стоит очень остро.

Не случайно представители оппозиционного истеблишмента столь рьяно отстаивают пацифистский характер протеста. Они и по своему мироощущению, и по своему социальному статусу кровно заинтересованы в том, чтобы удержать движение в русле «конвенциональных» методов, безукоризненного соблюдения «законности» и «прав человека», словом, они заинтересованы во всём том, что делает коренные социальные преобразования заведомо невозможными.

Пора уже всем, кто надеется осуществить радикальную смену парадигмы осознать строгую неизбежность насильственной борьбы в тех или иных формах. При желании, это несложно обосновать теоретически и логически, но, наш взгляд, довольно и того, что это явно ощущается.

Что скажете о «творческих планах» на будущее? У вас на сайте появился раздел «цели для атаки», предполагается ли и далее развивать «интерактивность»  такого плана?

Творческих планов предостаточно. Хотя зарекаться от известных проблем в нашем случае уж точно не приходится. И всё же будем оптимистами. «Интерактивный» характер радикального действия изначально стоял в числе наших первейших задач. Мы продолжим действовать в этом направлении.

В то же время мы размышляем и об определённых коррективах и новшествах в нашей тактической линии. Всё будет нацелено на дальнейшее развитие практик прямого действия и радикального сопротивления.

Автор : Даниил Эвер.