Есть общественные сюжеты, обкатанные и отработанные веками. Свое племя, свой народ, свое в конце концов государство. Защита своих (какими бы они ни были) против чужих (какими бы они ни были), да и что значит «какими бы они ни были»? Свои всегда окажутся хорошими (искренними, гостеприимными, глубокими, умными, настоящими, особенными, добрыми), а чужие — плохими (жестокими, лицемерными, равнодушными, глупыми, примитивными). Это — существенная часть «защиты своих», информационная война.
Это — «свои и чужие», «двоичный код» (с)Дяченко — представляется священным, это настолько въелось в плоть и кровь, что даже ставить это под малейшее сомнение — преступно.
К этому сюжету сводятся все «общественные идеи», включая излюбленную в последние полвека в западной фантастике идею «Злой Пришелец напал на нас, мы защитили своих». Причем так как в реальной жизни злых пришельцев не видно, на их роль годится кто угодно.
Важно заметить — я тут не о борхесовских сюжетах и вообще не о литературных; а именно о тех идеях, которые обычно кладут в основу общественной пропаганды.
Есть еще один сюжет, малораспространенный, а сейчас и вовсе полузабытый, о злом и добром правителе, о восстании ради доброго — против злого, о переворотах в верхах. Братья Гракхи, Пугачев как Петр Третий…
И этот сюжет, как и предыдущий, неизменен со времен палеолита — добрый или злой вождь племени, их вражда, народная поддержка доброго вождя, восстание в его пользу.
И только совсем недавно (что, разумеется, связано со скачком материального прогресса) человечество создало новый сюжет.
Сюжет про общество взрослых и разумных людей, которые сознательно строят и планируют свои отношения, свою жизнь и свое будущее. Не только в личном плане — но прежде всего в общественном.
Они строят это общество на основах гуманизма, стремления к счастью и развитию в конечном итоге для каждого человека, и они готовы нести жертвы ради этого и защищать это общество.
Этот сюжет нам рассказывали с детства. В нем присутствовала мечта, героизм, самопожертвование; там были люди, которые боролись еще вслепую, не в силах видеть страданий народа, готовые отдать жизнь ради счастья народа; была Революция, там было новое, впервые в мире созданное государство рабочих и крестьян, там было «через четыре года здесь будет город-сад» и «чтоб выстрелом рваться Вселенной навстречу». Там была и Война, но связанная не с сюжетом о «защите своих», а с сюжетом о защите мечты, идентичности, новой жизни; в сюжете о Войне присутствовали, пусть на краю, немецкие антифашисты, и немецкая девочка на руках советского солдата, это не фантастика, эту скульптуру можно до сих пор видеть в Берлине, и эта скульптура посвящена реальному событию спасения ребенка — но важно не то, что великодушный солдат спас ребенка, а то, что именно это стало темой скульптуры, а вовсе не сбор вражеских черепов и ожерелья из зубов противника.
В этом сюжете были и Наука, и Космос, и призрачные светлые и счастливые города Будущего.
Этот сюжет был настолько притягательным, его настолько невозможно было отвергнуть, что и на Западе попытались как-то скопировать его, убеждая людей, что они тоже как бы сознательно решают свою судьбу и тоже как бы сознательно управляют обществом. И даже что они — как в Стар Треке — тоже со временем придут к светлому миру науки, разума и гуманизма.
Потом этот Сюжет разрушили.
Я долго и напряженно вслушивалась в предложения новых криэйторов. Этот Сюжет отвергли, так как «все это вранье», «все равно ничего не получилось и не получится», «все это были сказки, а на самом деле все ужасно страдали», «как можно говорить о светлом будущем, когда у крестьянских женщин в 30е годы не было нижнего белья» (как будто раньше оно у них было)/в 70е годы не было прокладок», заодно создали гигантский развесистый миф Антисталинизма (не путать с реальным изучением ошибок и проблем советской власти), который призван затыкать рты простыми отсылками ко «всем известным ужасам сталинизма».
То есть Сюжет отвергли: никакое общество разумных взрослых людей построить невозможно; можно только и дальше барахтаться в волнах стихийной экономики и стихийной, связанной с экономикой, политики, и как-то пытаться в них вырулить, чтобы не пойти ко дну. Лавировать между войной с «чужими» и хитрыми договорами с ними же. Можно строить наукообразные теории и оперировать «массами», «настроениями» и статистическими волнами. Но нельзя ничего планировать и создавать, как это должно быть свойственно разумному виду живых существ.
Полно, а разумные ли мы существа в таком случае?
Вот я читаю обожаемую нашей интеллигенцией Буджолд, или я читаю Дэвида Брина. Или, тем более, Хайнлайна (хотя он сложнее, у него много разнообразных сюжетов — но тем не менее). Все ведь опять сводится к тем же излюбленным мотивам. Свои — чужие. Свое (=хорошее) племя и чужое, как очевидно читателю, плохое. В крайнем случае более передовой правитель — против менее передового и косного.
Все то же самое, что в принципе существовало и в палеолите, да что там, в обезьяньей стае все это может существовать. И у обезьян бывают более умные и передовые особи в качестве вожаков — а бывают просто сильные и тупые; и обезьяны могут сражаться стая на стаю (и уж конечно, каждая стая считает себя правой и «хорошей»).
У Брина галактические расы занимаются сложнейшей работой — выведением из животных новых разумных рас. Но какой в этом смысл, если разумные расы ничем не отличаются от видов животных, и их борьба — та же межвидовая конкуренция, только перенесенная в Космос, и осложненная искусственными традициями и законами?
Все это хорошие писатели, талантливые, замечательные писатели — но читая их, я не могу отделаться от зудящего разочарования — почему у нас отобрали ТОТ сюжет, намного более человеческий, более продуктивный, настоящий, и теперь пытаются убедить, что его и не существует, что это абсолютно невозможно, что об этом сюжете и говорить-то неприлично — а взамен этого пытаются навязать давно пройденные идеи? Тот, кто воспринял сюжет коммунизма — никогда уже не примет всерьез более примитивные версии общественных отношений.
Почему вся эта «интеллигенция» тот Великий Сюжет не восприняла — ведь им это, казалось бы, тоже было доступно — я не знаю. Возможно, чтобы воспринять его — с раннего детства, с детских книг и фильмов, из деталей окружающей действительности — нужно иметь определенные душевные и/или умственные качества, которыми пока что обладают не все, даже сообразительные и вроде бы умные в других отношениях особи гомо сапиенс.
И теперь сюжет о Войне для нас переписали таким образом, что это была, якобы, «защита своих», и уверяют нас, что «наши деды ради этого и сражались». Хотя письма с фронта (они есть и в интернетах, найти нетрудно) и рассказы участников и современников свидетельствуют об обратном: отлично наши деды понимали, что защищают, помимо собственной хаты и семьи. Не все, конечно, но в массе — понимали.
И весь Советский проект объявляется просто «частью Русской истории», и якобы, это была просто деятельность особенно крупной, умной и успешной стаи гомо сапиенс, в противовес другим, глупым, подлым и нехорошим стаям — и теперь ничего не изменилось, и проект продолжается под названием Великие Русские.
Но я думаю, что мы все-таки разумные существа. Надо быть оптимистами, или сразу надевать белые тапочки и рядами идти в сторону кладбища. Да, глядя на современный мир, в разум человека поверить трудно. Но я все же верю в это. И поэтому я знаю, что тот великий сюжет, которому нас учили в детстве, не погибнет, и как бы ни сложились обстоятельства в дальнейшем, он пробьет себе дорогу, в том или ином виде.
Автор : Яна Ожерельева, специально для «Сила в Движении».