Российское правительство экстренно урезает на 10% расходы бюджета-2016. К 15 января министерства и ведомства должны представить в Минфин свои предложения, какие конкретно статьи секвестировать. Если они этого не сделают, Минфин сократит бюджетные лимиты на 10% принудительно. Об этом сообщают «Ведомости».
Выступая в среду на форуме, организованном РАНХиГС и Институтом экономической политики им. Е.Т. Гайдара, министр финансов Антон Силуанов заявил о том, что если не привести российский бюджет «в соответствие с текущей ситуацией», то «стихийная „подстройка“ может ударить по населению через высокую инфляцию, как это было в кризис 1998—1999 годов».
Похоже, в целях обоснования готовящегося урезания расходных статей бюджета и падения жизненного уровня населения представители экономического блока правительства берут на вооружение давно обкатанный на медийных просторах России инфляционный жупел. При этом г-н Силуанов так и не объяснил, почему готовящийся секвестр бюджета, который негативно отразится на покупательной способности наших граждан, страшнее мифической инфляции. Мифической, поскольку, как убедительно доказывает постсоветская практика, рост цен в нашей стране имеет немонетарный характер. То есть, он связан не с излишком, а, наоборот, с дефицитом денежной ликвидности, что и оборачивается «инфляцией издержек».
Судя по всему, уже объявленным 10-процентным урезанием расходных статей бюджета дело не ограничится. И в ход пойдёт весь арсенал средств, который уже довёл российскую экономику до нынешнего плачевного состояния. Так, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев призвал вернуться к вопросу о частичной приватизации ВТБ и «Сбербанка». В конце 2015 года об этом же говорил глава «Сбера» Герман Греф. Предполагается, что эта мера позволит докапитализировать крупнейших игроков на российском рынке банковских услуг.
Такая трогательная забота о российских финансовых мэйджорах производит достаточно странное впечатление. Учитывая, что тот же «Сбербанк» по-прежнему активно занимается бизнесом на территории Украины, которую возглавляет, мягко говоря, недружественный Москве режим. В частности, как стало известно, Украина договорилась со «Сбербанком» России о реструктуризации кредитов «Укравтодора» и КБ «Южное». Напомним, что кооперационные связи с предприятиями украинской «оборонки» были разорваны по инициативе Киева ещё в прошлом году. Так что никаких бонусов представителям российского ВПК это решение точно не сулит.
Впрочем, минимизация государственного присутствия не ограничится одной только банковской сферой. В частности, руководство Минфина выступает за то, чтобы распрощаться с 19,5% акций нефтяного гиганта в лице «Роснефти» (в настоящее время власти контролируют пакет в 69,5% акций). С молотка могут также уйти крупные пакеты акции таких локомотивов российской экономики как «Башнефть», «Русгидро», «Алроса», «Аэрофлот» и других «бюджетообразующих» компаний.
Стоит отметить, что приватизационные планы правительства постоянно корректируются в направлении прямо противоположном негативной динамике нефтяных цен. Изначально кабинет Медведева рассчитывал заткнуть таким образом бюджетную «дыру» размером в скромные 33 млрд. рублей. А уже под занавес уходящего 2015 года глава Минфина России Антон Силуанов выразил мнение, что доходы от приватизации долей госкомпаний в 2016—2017 гг. могут составить до 1 трлн. рублей.
Зампредседателя комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Николай Арефьев заявил, что «антикризисные» рецепты, предлагаемые экономическим блоком правительства, отражают вопиющую некомпетентность его представителей.
— Я не знаю, на чём был основан оптимизм наших министров-монетаристов в ходе бюджетных проектировок. Очевидно, что цена на нефть будет снижаться и по некоторым прогнозам достигнет $ 20 за баррель.
Продемонстрировав свою прогностическую несостоятельность, экономические власти начинают паниковать и метаться. И ничего лучшего, чем сокращение расходных статей бюджета, а также реализацию ликвидных госактивов они придумать не смогли. Приватизацию в сложившихся условиях я бы сравнил с «гениальной» идеей «продать последние штаны» .
Взять, например, «Роснефть», участие государства в акционерном капитале которой планируется сократить на 19,5%. Продать этот пакет — всё равно что отправить в суп «курицу, несущую золотые яйца». Давайте пустим с молотка «Газпром», «Роснефть» и другие стратегические активы. А завтра что будем делать, учитывая, что кризис явно будет иметь затяжной характер? Кремль продадим?
На Гайдаровском форуме опять расхваливали рыночную экономику. Но после 1945 года в стране вводили в строй по 1,5 тысячи заводов ежегодно, чтобы ликвидировать безработицу и обеспечить людей необходимыми товарами.
На носу парламентские выборы, а через два года президентские, либералы просто боятся что-либо менять. Прибегая к своему излюбленному со времён Гайдара и Чубайса приёму — устраивают «приватизационный чёс». Вчера президент встречался с главой «Аэрофлота». Не удивлюсь, что уже осуществляется «предпродажная подготовка» нашего крупнейшего перевозчика. По крайней мере, в конце 2015 года у властей были такие планы.
Получается, наши власти сами себе ставят двойку за невыполнение управленческих функций. Да наведите вы, наконец, порядок с госкомпаниями, сделайте их деятельность более прозрачной, повышайте ответственность их руководства. Другого выхода нет. Вся постсоветская история доказывает, что «невидимая рука рынка» способна только разрушать, но не созидать. Посмотрите, например до чего довели наше ЖКХ эти «эффективные собственники». Замерзает Питер. Не сегодня, завтра подобная картина нас ждет и в остальных российских миллионниках, где разваливающиеся на глазах сети были приватизированы и отданы на откуп крупному бизнесу.
Давайте не продавать госактивы, а стимулировать потребительский спрос. То есть, не уменьшать зарплату бюджетникам, а увеличивать. Если в январе вложить рубль в лесопромышленный комплекс, в декабре можно получить (ничего не продавая) два рубля дохода. Почему мы не строим заводы и фабрики, не шьём обувь, одежду? Турции объявили торговое эмбарго и, наверное, будем ходить без трусов, потому что давно разучились их шить.
Я считаю предательством политику запирания кредитных ресурсов. Рынок жилья скукожился, потому что граждане не могут взять ипотеку. Дома девелоперы построили, а квартиры не раскупаются. Разоряются строительные компании, а суды завалены исками. Активы банковской системы сегодня составляют 75 трлн. рублей. Личные вклады граждан только в «Сбербанке» — примерно 22 трлн. рублей. Почему часть этих средств нельзя выдать бизнесу в виде кредитов по приемлемым ставкам?
Под программу разгосударствления экономики подводится идеологическая база. Её необходимость объясняют тем, что само государство — «неэффективный менеджер». По принципу, «частник придёт, порядок наведёт».
Власти утверждают, что пытаются решить проблему докапитализации банков за счёт их частичной приватизации. Зачем, спрашивается? Если положительного эффекта это всё равно не даст. Мы знаем, что наши банкиры занимаются чем угодно — валютными спекуляциями, выводом капиталов за рубеж, но только не инвестированием в реальный сектор.
Допустим, кабмин рассчитывает за счёт приватизации пополнить бюджет на 1 трлн. рублей за два года. При этом на 10% сокращаются все расходы (1,6 трлн. рублей). Где здесь логика, на что пойдут вырученные средства? Я согласен секвестировать бюджет, но только для того, чтобы вложить их в предприятия, которые завтра принесут доход в несколько триллионов рублей. Но ведь всё только проедается и разворовывается.
Какой смысл продавать 19,5% пакет «Роснефти» за 500 млрд. (это ещё оптимистическая оценка), когда у правительства 150 млрд. рублей лежат на счетах в виде остатков средств 2015 года, а ещё 342 млрд. рублей представляют замороженные накопительные пенсионные взносы? Это напоминает диверсию. Индекс РТС, отражающий стоимость наших компаний, падает. Соответственно, акции предприятий и компаний кому-то достанутся по заниженным ценам.
Интересно, кому? С большой долей вероятности можно предположить, что аффилированным с властями «знакомым всё лицам». Государство и население пострадает, зато олигархи получат возможность совершить очередной «большой хапок».
Речь идёт о приватизации, сокращении социальных расходов и т. д. Когда утверждают, что секвестр бюджета — это единственный способ не перекладывать расходы на население, это, мягко говоря, лукавство. Поскольку, по факту, означает урезание зарплат, уменьшение числа рабочих мест, сокращение расходов на образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, решение экологических проблем. То есть, фактически, наносится прямой удар по уровню жизни населения.
Наши власти используют только монетарные методы — либо рост долговых обязательств, либо (кстати, вопреки монетарным рецептам) раскручивание спирали инфляции.
Что касается распродажи госактивов, то это ещё один компонент традиционной неолиберальной политики. Во-первых, следует иметь в виду, что вырученные средства, как правило, не поступают в бюджет непосредственно. Частный бизнес просто обязуется в течение какого-то срока оплатить приобретённые акции в виде косвенных платежей. Схема примерно такая — вы нам отдайте акции, затем мы заработаем деньги и вернём их стоимость.
Все это очень напоминает скандально известные «залоговые аукционы» в 1990 гг. Примерно в таком же духе. Это растянутая во времени сделка, которая позволяет достаточно долго не выплачивать деньги бывшему собственнику в лице государства. Во-вторых, учитывая крайне низкую конъюнктуру на рынке капитала, реализовать госактивы можно только по заниженным ценам. Скорее всего, будет искусственный сговор, чтобы не допустить хотя бы рыночной цены. Прямо говоря, это станет очередным ограблением государства и простых граждан.
Идея о том, чтобы посредством приватизации пакетов госбанков осуществить их докапитализацию, не выдерживает критики. Начнём с того, что спасение банков — это не главный приоритет в тяжёлой кризисной фазе. Для начала нужно разобраться с тем, на что расходуются госсредства, которые выделяются этим структурам. Ведь банковский сектор в России так и не стал полноценной «кровеносной системой» экономики. Я имею в виду его функцию инвестора в серьёзные проекты.
Все предлагаемые решения исходят из ложного посыла, что у капитала ничего брать нельзя. Можно изымать деньги у граждан, у производства, но нельзя трогать собственников капитала. Ни через принудительные обязательства по выполнению инвестиционных программ в интересах государства, ни посредством введения прогрессивного подоходного налога, ни за счёт стимулирования вложения доходов в совместные инвестиционные проекты в рамках частно-государственного партнёрства.
Заведующий кафедрой политической экономии РЭУ им. Г.В. Плеханова Руслан Дзарасов согласен с тем, что кабинет министров пытается переложить бремя преодоления кризисных явлений на население.
— Просто потому, что он не хочет отказываться от провалившегося курса. Впрочем, сторонники этого подхода находятся и за стенами дома на Краснопресненской набережной. Так, в конце прошлого года Герман Греф призвал провести приватизацию возглавляемого им «Сбербанка».
Вообще, доход, который предполагается получить даже в лучшем случае (1 трлн. рублей), незначителен с точки зрения решения проблем, стоящих перед страной. Нужно менять саму экономическую модель. В частности, нельзя допускать снижения платёжеспособного спроса со стороны населения. Наоборот, необходимо изменить перераспределение национального дохода в его пользу, чтобы расширить ёмкость внутреннего рынка на фоне санкций и сжатия мирового спроса.
Многие экономисты уже давно предлагают ввести валютный контроль, чтобы не допускать утечки капитала за рубеж. В прошлом году отток составил порядка $ 70 млрд. Если этого не сделать, остальные меры будут напоминать «ловлю блох».
В противном случае те же доходы от приватизации просто «перекочуют» за границу через офшорные «дочки», которые есть у многих госкомпаний.
Я не сомневаюсь в том, что разгосударствление обернётся выводом активов нашей «офшорной аристократии» в той или иной форме.
И это при том, что огромные средства госкомпаний просто размещены на депозитах в банках. Вместо того, чтобы быть инвестированными в производство (для чего, они, собственно, и были выделены). Причём государство даже не получает проценты от банковского оборота этих финансовых ресурсов. Это уже гарантировало бы получение тех 33 млрд руб., на которые рассчитывал Минфин по первоначальному прогнозному плану приватизации.
Покрывать бюджетный дефицит в полном объёме за счёт средств суверенных фондов власти не планируют. Хотя, возникает вопрос, для чего они тогда создавались?
Ответ на него лежит на поверхности: с помощью Резервного фонда и Фонда национального благосостояния наше руководство поддерживает, в основном, крупный бизнес, которому, как мы смогли убедиться, наплевать на развитие промышленности и создание новых рабочих мест. Возникла парадоксальная ситуация. Сначала было принято «бюджетное правило» — если цена на нефть высокая, то доходы отчисляются в Резервный фонд. Если низкая, то деньги должны возвращаться обратно в экономику в целях поддержания бюджетных расходов. Теперь же, как выясняется, это правило работает только в одном направлении. Вот и выходит, что власти непрерывно врали собственным гражданам. Спрашивается, ради чего было копить «резервные доллары» (примерно 3 трлн. 379,8 млрд руб. на начало года)?..
Автор : Василий Ваньков
P. S. Сегодня урожайный день на разного рода заявления. Путин на встрече с правительством заявил, что нужно готовиться к любому развитию событий:
«…Президент России Владимир Путин на встрече с членами правительства призвал все ведомства быть готовыми «к любому развитию ситуации» на сырьевых и фондовых рынках.
«Хочу обратить внимание на то, как меняется ситуация на рынках», — сказал Путин. По его словам, это «вопрос чрезвычайно важный» и правительство уже приступило к анализу ситуации. Президент сообщил, что уже обсудил сложившуюся ситуацию с премьером Дмитрием Медведевым.
«Нужно быть готовыми к любому развитию ситуации, иметь сценарий развития российской экономики на любой вариант», — подчеркнул он.
..»«Нужно» и «будет» — два самых волшебных слова в политическом лексиконе российского руководства. На любой чих они выручают и заставляют неметь любых оппонентов: мы не спим, мы за всем внимательно наблюдаем и готовимся реагировать. И ведь ничего не скажешь.
Правда, если кризис уже накрыл экономику, то требование «иметь сценарий развития» выглядит несколько запоздалым — нужно не требовать разрабатывать такой сценарий, а обсуждать ход его реализации. Пока же, по словам Путина, высокопрофессиональное правительство лишь «приступило к анализу ситуации». Что, конечно, похвально — все-таки что-то делают.
Алексей Кудрин заявил о том, что повышение пенсионного возраста неизбежно, в текущих условиях это благо и в конечном итоге, пойдет на пользу самим пенсионерам.
Нужно учесть, что Кудрин даже после своей отставки не исчез из системного поля, а продолжает оставаться одним из наиболее влиятельных экономистов в стране, мнение которого чрезвычайно важно для президента. Кроме того, именно Кудрина прочат в качестве замены Медведеву или по крайней мере в качестве надзирающего куратора из администрации президента, куда Кудрина тоже пытаются сосватать.
В принципе, вопрос пенсионной реформы может и должен обсуждаться, однако время для этого выбрано предельно неудачно: социальные издержки такого решения могут стать существенно выше выгод текущих финансовых. С другой стороны, банкроту деваться некуда, резать расходы — единственное разумное решение. Вопрос в том — каковы приоритеты. Это вопрос политический.
Стоит оговориться, что сокращение расходов при схлопывании экономики — мера хотя и разумная, но оправдана лишь в одном случае — если высвободившиеся средства будут направлены не на затыкание дыр, а на развитие. Без смены действующей парадигмы, без создания антикризисной программы любые сокращения будут лишь усугублять и ускорять процесс деградации: сокращение пенсий приведет к дальнейшему сокращению спроса, а значит, и без того стремительно сокращающийся внутренний рынок будет схлопываться еще быстрее, стимулируя дальнейшее падение производства, которое в свою очередь приведет к новому сокращению доходов и новому сокращению спроса — но еще на более высоком уровне.
Вот как раз с этим у властей — полная тишина. Предлагается лишь сокращать и урезать. Что означает одно: программы выхода из кризиса нет. Куда направить украденные у людей средства — они не понимают и не знают. Импортозамещение, которое было представлено в качестве палочки-выручалочки, в условиях тотальной зависимости от импорта во всех отраслях, не способно ею стать по определению. Если и возможны какие-то точечные успехи, то системных прорывов по целым отраслям ждать не приходится. Как можно развивать животноводство, если один из ключевых компонентов — биологический материал для размножения — импортируется? А для создания своего нужно создавать целый сектор в отрасли — но опять же, при схлопывающемся рынке его нужно дотировать из бюджета, в котором нет средств. И таких узких мест в любой отрасли — тысячи.
Выход — программа экономического и промышленного развития, сшивание разгромленных и уничтоженных промышленных цепочек, концентрация капитала, беспроцентное кредитование с возможными зачетами долгов в обмен на рост показателей. Но для этого нужно полностью менять и все подходы в банковской области.
Никаких попыток создавать такого рода антикризисные программы, вводить мобилизационное управление и совершать все положенные антикризисные мероприятия нет. Есть лишь решения текущего характера «Нам бы день простоять» и «После нас хоть потоп».
В этом смысле повышение пенсионного возраста и отказ от индексации пенсий ни малейшего эффекта умирающей экономике не принесут. Они просто чуть оттянут ее конец — на полгода. На год. Кого потом сокращать?